Иосиф Халифман - Операция „Лесные муравьи

Впрочем, мастера-пчеловоды знают, как опасно ставить ульи слишком близко к муравейникам. Существует какая-то невидимая, но вполне реальная граница, переступать которую рискованно, иначе целые отряды муравьёв направляются к ульям, цепями поднимаются по колышкам или подставкам, по прилетным доскам и скопом нападают на стоящую у летков стражу. Сняв посты караульных, они прокладывают дорогу в глубь гнезда. Теперь одни шайки атакуют матку, иногда даже убивают её, другие, пользуясь суматохой, растаскивают расплод, а главная масса набрасывается на медовые склады и волна за волной уносит запас корма, досуха опустошая ячеи.

Ничего этого не происходит, когда точки с ульями расположены достаточно далеко от муравьиных гнёзд или если приняты меры к охране ульев.

Вместе с тем опытные пчеловоды в совершенстве владеют приёмами, с помощью которых можно усиливать сбор пади пчелами. Достаточно ствол дерева, хотя бы просто кольцо у основания, смазать каким-нибудь отталкивающим муравьёв ароматическим веществом — гвоздичным маслом, например… Это ароматное кольцо перекрывает дорогу фуражирам, они перестают посещать дерево, и сладкие выделения тлей начинают вскоре моросить мелким дождём и все достаются пчелам, которые теперь спокойно выпивают эти капли и уносят падь в свои соты.

Практически, однако, нет нужды усиливать пчелиный лесной взяток за счет корма, отобранного у муравьёв. Приходится разве только помогать сборщицам находить падь. После опытов Франца Гельцля многие пасечники стали поторапливать пчел, наводить их на падевый взяток и изготовление лесного мёда.

Свежесрезанные ветки сосны или ели, обильно окропленные сахарным сиропом, сложены в плотно сколоченный дощатый ящик. Затем сюда же, на мокрые ветки, легонько сметают пчел или с доски перед летком, или со стенок улья; это все сборщицы, уже летающие в поисках корма. Как только в ящике соберется достаточно пчел, его наглухо закрывают, пристраивают на багажник велосипеда и увозят в лес метров за семьсот-восемьсот от пасеки. На это уходит всего несколько минут, так что, когда крышку снимают, пчелы в ящике по-прежнему копошатся среди хвои, набивая зобики сиропом. Потом они одна за другой выбираются из ящика, тяжело взлетают, тут же садятся на края, на ручку, с трудом делают круговые облеты, вновь садятся и опять поднимаются, а к тому времени в двухстах-трёхстах метрах вокруг ящика пчеловод уже густо обрызгал сиропом хвою нижних веток. Проделывается это самым нехитрым способом: банка с пробкой и пульверизатор с резиновой грушей — вот всё, что требуется.

Совершив несколько кругов над открытым ящиком, пчелы возвращаются в улей и своими бурными танцами — сигналами о богатом взятке, — взбудоражив всех годных в полёт, высылают на поиск корма новые воздушные эскадрильи. Сборщицы добираются и до ящика, но многие находят корм на ветвях, обрызганных сиропом. Вскоре хвоя в ящике досуха обсосана, да и окропленные сиропом ветки обобраны, а по всему лесу шныряет множество пчёл, проверяющих в поисках корма деревья с макушки до нижних ветвей.

На следующий день операция повторяется с пчёлами других ульев, в полет уходят новые партии разведчиц, слизывающих капли отсыревшей за ночь старой пади и падь свежую. Привесы контрольного улья на пасеке быстро растут. Они продолжают расти и завтра, и послезавтра, но только на пасеке, откуда пчелы были специально направлены в лес. Сборщицы с других пасек — они могут быть расположены совсем рядом — обнаружат корм в лесу только на четвертый, пятый день.

Состоялось уже несколько международных совещаний, участники которых обсуждали разные вопросы, связанные с происхождением пади, с её использованием пчёлами и другими насекомыми, особенно муравьями, наконец, с особенностями пади как продукта питания. Уже написаны обстоятельные монографии о тлях, производящих падь, и растениях, на которых она бывает обильной, о качестве так называемого «лесного мёда» и о его влиянии на пчёл. Стало известно, что действительная причина многих заболеваний пчёл, питающихся падевым мёдом, до сих пор не установлена, что падевый мёд обладает ценными диетическими свойствами и для людей он более питателен, чем нектарный. Стало известно, что если отобрать осенью из улья рамки с падевым мёдом и поставить на их место пустую сушь, а одновременно скормить пчёлам необходимое количество сахарного сиропа, то пчёлы перезимуют благополучно…

Так постепенно начали рассеиваться многие ошибочные представления о падевом мёде и постепенно, вопреки широко распространенному мнению, начал утверждаться новый взгляд: далеко не всякий падевый мёд плох и отнюдь не везде он нежелателен. Например, удельный вес лесного (падевого) мёда в Австрии составляет в разные годы треть, половину, даже две трети общего сбора мёда.

Там, где вся земля распахана для сельскохозяйственного использования, пчеловодство стало нерентабельным, если пчел не вывозить в лес для сбора падевого мёда, — признают руководители некоторых пчеловодных организаций Западной Европы. Директор пчеловодной опытной станции в Австрии доктор Ф. Руттнер в одной из своих статей отметил, что сорок лет назад покупатели в Австрии так же мало ценили темный лесной мёд, как мало его пока ценят в ряде стран и сейчас. Слишком много скептических разговоров вызывал «солодовый сиропный привкус» этого мёда, кое-кто даже высказывал сомнения, можно ли вообще его считать настоящим мёдом… Сейчас лесной — падевый — мёд как продукт питания полностью реабилитирован в Австрии не только в отношении вкусовых, но и в отношении целебных и диетических достоинств. Это теперь один из популярнейших там сортов мёда.

Падевый мёд исключительно популярен и в других странах Западной Европы: Германии, Швейцарии, Франции, Италии, Югославии.

Лесной мёд из пади, собираемой пчелами, в первую очередь с сосны и ели, все большее признание получает также в ГДР, Польше, Чехословакии.

На состоявшейся в Москве в сентябре 1962 года международной конференции пчеловодов социалистических стран делегат из Чехословакии доктор Олдржих Гараксим в своем докладе отметил, что преобладающая часть чехословацкого мёда состоит из тёмного лесного мёда — падевого или смешанного. По данным докладчика, в Чехословакии от 50 до 80% общего медосбора получается от пади.

Доктор Ярослав Свобода, изучив множество образцов мёда из сосновой пади, нашёл, что он примерно на две трети состоит из инвертированных Сахаров — глюкозы и фруктозы (30 и 38%), сахарозы (7%), декстрина (3%), воды (18%).

«Кровь растений», пройдя через организм тлей и пчел, не претерпевает, судя по данным анализа, никаких вредных изменений.

Таковы выводы чешских учёных…