Эдгар Уоллес - Кинг Конг

Анна пристально посмотрела ему в глаза. Денхам тоже не сводил с нее взгляда. Ему всегда везло! Денхам не мог налюбоваться ее золотыми волосами, ее лицом и фигурой.

Когда их глаза встретились, Анна с мрачной улыбкой положила свою руку в его ладонь.

Анна проснулась на узкой койке и сначала не могла вспомнить, как она сюда попала, ощутила только, что впервые за несколько недель она проснулась без чувства дикого голода. Удивившись его отсутствию, она вспомнила события прошлой ночи и села на постели. Заметив позади койки полную корзину яблок, Анна громко рассмеялась.

Денхам купил их в последний момент, добавив корзину к массе коробок с платьями, туфлями и шляпками, которые забили такси до отказа.

— А это, чтобы не скучать, — сказал он, купив яблоки. На борт «Вандары» они поднялись далеко за полночь, замеченные лишь одиноким вахтенным и подозрительным красноносым стариком, торчавшим на пирсе.

С корзиной в руках Анна спустилась в темный коридор вслед за Денхамом.

— Это будет твоя каюта, — Сказал он. — Ключ ты найдешь внутри. Нашла? Прекрасно! Спокойной ночи, спи крепко! Ты должна выспаться. Если я увижу тебя на палубе до полудня, я прикажу шкиперу приковать тебя к койке цепями.

Анна зачесала свои золотистые локоны назад и посмотрела на крошечные часы, которые обнаружила в каюте. Было почти восемь. Значит она спала всего около пяти-шести часов, но последние дни ей не удавалось поспать даже в течение нескольких часов подряд. Анна зевнула и снова рассмеялась. Любая девушка на ее месте была бы возбуждена столь неожиданными событиями и едва ли могла спать дольше. Чтобы как-то развеяться, она решила подняться на палубу, невзирая на угрожавшие ей цепи шкипера.

Насколько она помнила из слов Денхама, шкипером являлся капитан Энглехорн. Он стар и груб, но хороший человек. Дрискол, помощник капитана, по словам Денхама, был молод, но также груб и хорош как человек.

Она спустилась с кровати худые ноги, встала и подошла к открытому иллюминатору. Как Денхам и обещал, отплытие, видно, часа два назад состоялось. Нью-Йорк уже исчез из вида. Лишь далеко за кормой, на горизонте, виднелась узкая полоска берега. Вокруг было лишь холодное море и мягкое безмятежное небо. Снег, шедший прошлой ночью, перестал, успокоился и шторм. Температура воздуха была уже так высока, что стоя возле иллюминатора в одной ночной сорочке, Анна абсолютно не чувствовала холода.

Отойдя от иллюминатора, Анна стала перебирать вечерние платья с блестками.

— Покупай все, что приглянется, сестричка, — сказал Денхам. Эти расходы ничто по сравнению с тем, сколько бы мне пришлось заплатить какой-нибудь актрисе с Бродвея или же Голливуда. Давай, действуй.

Подозревая, что она будет далеко от магазинов долгое время, Анна вняла словам Денхама. Вечерние туалеты. Нижнее белье. Чулки. Даже роскошная пижама. Кроме того, пальто, всевозможные наряды, шляпки. И наконец, различные безделушки и косметика. Все это было здесь, в этой шаткой горе из коробок, которая грозила падением от дрожи мотора «Вандары».

Анна решила раскрыть только одну коробку, осмотр ее содержимого длился до девяти часов, когда наконец Анна открыла дверь каюты и очутилась в пустынном коридоре.

Под новое пальто она надела свое собственное старое платье, потому что ей вовсе не хотелось, чтобы Денхам думал о ней, как о тряпичнице. Но под платьем было новое, безупречной чистоты шелковое белье.

— Да, — подумала она, поднявшись на палубу, — жаль, что на корабле нет автомобилей. Сейчас самое время стать жертвой дорожной аварии. Я никогда не была в такой к этому.

Палуба была так же пустынна, как и коридор. Даже новичку в морском деле, каким была Анна, не нужно было объяснять, что офицеры и команда заняты делами, связанными с отплытием корабля. Только один человек был в поле зрения. Она увидела спину моряка, залитую лучами утреннего солнца. Старый, смуглый, плотный, лысеющий чудак, ловко связывая веревку, ласково поддразнивал непрестанно бормочущую что-то обезьяну.

У моряка было такое дружелюбное лицо, а Анна чувствовала себя такой счастливой! Тихо подойдя поближе, она резко рванула к себе веревку и крикнула:

— Научите меня тоже.

— Ах, как страшно! — спокойно отреагировал старик. По блеску его глаз Анна поняла, что он услышал ее давно, как только она сделала первые мягкие шаги по палубе. Его спокойствие подсказало ей, что старику было известно о ее присутствии на судне от ночного вахтенного.

— Конечно! — сказал старик. — Но сначала нужно познакомиться. Меня зовут Лампи. А его Игнате…

— А меня Анна Дэрроу.

— Будем друзьями, — объявил матрос. — А это, — продолжал он, проделывая ловкие махинации с веревкой, — морской узел. Вот так и так. Попробуйте.

Анна взяла веревку, но вместо того, чтобы учиться, устремила взгляд на зеленое море, подернутое мелкой зыбью.

— О, Лампи, — вздохнула она, — не правда ли, прекрасно?

— Я бы предпочел оказаться сейчас где-нибудь в кабаке Карли, — сказал Лампи дружелюбно, а Игнате мечтает, наверное, о кокосовом дереве. Но, впрочем, каждому нравиться свое.

— О, да, конечно, — согласилась Анна. — И море не всегда бывает таким прекрасным. Я полагаю, во время шторма оно выглядит ужасно?

— Было бы хорошо, — сухо ответил Лампи, — если бы можно было управлять погодой. Ну ладно, пора работать, — добавил он, услышав свисток.

Лампи ушел. Пригревшись на солнышке, Анна играла с Игнате. По сигналу свистка еще несколько матросов бросились на корму. Из коридора, из которого Анна вышла на палубу, появился человек, подавший сигнал. Молодой мужчина так был занят своим делом, что не заметил Анну.

А она, взглянув на молодого моряка, вдруг ощутила живейший интерес к развивающимся событиям. Он был высок и прекрасно сложен, у него было смуглое лицо, чувствовалось, что он занимает здесь не последнее место. Анна решила, что это и есть Дрискол и встала, чтобы лучше видеть происходящее.

Дрискол носил офицерскую фуражку и роскошный черный шерстяной костюм, который вряд ли можно было купить на морскую получку. Однако и одежда матросов казалась не много дешевле.

Чем они заняты, Анна не понимала. Похоже, они должны были что-то сделать со шлюзовой камерой, которой являлся огромный ящик, стоявший в отдалении. Он был весь опутан какими-то веревками. Чтобы рассмотреть этот ящик, Анна подошла чуть ближе.

Между тем Дрискол продолжал отдавать короткие приказы. Один из матросов выпустил из рук конец веревки. Казалось, он думал что так и надо.

— Нет! Нет! — закричал Дрискол. — Держи ее крепче!

Он попятился и оказался так близко, что Анна могла бы достать рукой его плечо. — Тащите ближе к корме! Назад.