Иосиф Халифман - Пароль скрещенных антенн

Сомнений не было: пчелы чувствовали время.

Вообще говоря, время кормлений прекрасно чувствуют почти все животные, птицы, рыбы. Об этом много занятного могут рассказать дрессировщики зверей, работники зоопарков, животноводы, любители птиц, владельцы аквариумов и промышленники-рыбоводы. Однако у насекомых столь ясное проявление чувства времени казалось удивительным.

Решено было разобраться в этом вопросе поточнее, проверив, будет ли пчела прилетать вовремя к завтраку, предложенному ей в девять часов утра в саду, и к обеду, выставленному в пять часов вечера на столик на лесной поляне.

Через семь дней опытов пчелы снова доказали свою аккуратность. Вывод проверялся несколько раз и всегда с неизменным успехом.

В следующей серии опытов остроту пчелиной памяти на время сравнили с силой памяти на место. И пчелы, прилетавшие на «верное» место в «неверные» часы, показали, что у них память на место крепче, чем память на время.

Таким же образом удалось выяснить, как долго способна пчела хранить воспоминание о времени кормления. Если дрессировка не обновлялась, то на тринадцатый день уже ни одна меченая пчела не прилетала в верное время.

Затем было проверено действие новых дрессировок: пчелы, настроенные летать в одно время, вторичной дрессировкой приучались к другому сроку кормления.

В таких случаях они уже на третий день переходили на новое расписание.

Правда, не все пчелы вели себя одинаково. В одних семьях сборщицы летали с точностью до минут. Но наряду с ними попадались и пчелы чрезвычайно «рассеянные». Они прилетали то очень рано, то слишком поздно, то путали время, то забывали место.

Впрочем, число таких пчёл было не столь большим, чтобы оно могло изменить общую картину.

Картина же эта была ясной: пчелы в массе чувствовали время. Важно было выяснить, по каким же часам так точно определяют пчелы время, какой «будильник» напоминает им о том, что пора вылетать.

Проще всего было предположить, что пчелы чувствуют время по солнцу. Может быть, по его высоте над горизонтом; может быть, по направлению его лучей.

Чтобы проверить эти догадки, опыты перенесли в светонепроницаемую камеру. Камеру, разумеется, осветили искусственным светом, потому что в темноте пчелы, как известно, не летают.

Новая обстановка не смутила пчел.

И в камере они продолжали прилетать на кормушку точно в указанный час и прекращали полеты, когда знакомое им время кормления истекало.

Значит, свет солнца здесь ни при чем. Что же тогда? Не служат ли «часами» для пчел какие-нибудь еще не известные людям лучи или, может быть, токи? Это можно выяснить, если убрать пчел с поверхности земли, где такие лучи или токи могут на них как-то действовать.

И вот клеть старой соляной шахты спускает под землю необычный груз: ульи с пчелами.

В пустой и давно заброшенной штольне, за километр от места работ, на глубине 180 метров включается свет электрических ламп, который не будет погашен до конца опыта. Температура воздуха все время поддерживается одинаковая: 16–17 градусов тепла.

Воздуха здесь достаточно, и входы в штольню и вентиляционные люки наглухо закрыты.

Теперь опытная площадка хорошо изолирована.

Ульи устанавливаются под искрящимися сводами подземного соляного купола.

Начинается кормление. Солнце ничего не может здесь подсказать пчелам: они отрезаны от сигналов надземного мира. Потеряют ли они в этих условиях ощущение времени?

Две недели продолжается дрессировка. Наступает день опыта, и наблюдатели у столика видят, что пчелы ведут себя в подземной шахте точь-в-точь как под горячим солнцем среди живой зелени: вне часов кормления на кормушке тихо, в часы кормления плотик в ванночке с сиропом покрыт пчелами.

После всего этого пора было подумать, что неуловимый «будильник» совсем и не следует искать вне пчелы.

Рамка с запечатанным расплодом была перенесена в камеру, где поддерживались необходимые температура и влажность. Здесь вывелись пчелы, которые от рождения не видели ни солнца, ни неба, ни смены дня и ночи. С минуты появления на свет не видели эти пчелы и старых, бывалых пчел, повадкам которых они могли бы подражать. И эти пчелы не хуже обычных, не хуже рожденных в шумном улье приучались в положенный срок прилетать на кормушку.

Еще более редкий опыт был проделан в камере лаборатории в Париже с пчелами, продрессированными в определенное время прилетать к кормушке. Этих пчел на самолете перебросили в другую такую же лабораторию в Нью-Йорке. А отсюда пчелы, содержавшиеся в такой же камере и приученные брать здесь корм в определенное время, были перевезены самолетом в Париж. И те и другие после перевозки вылетели из своих ульев за кормом на дрессировочный столик точно в то время, к которому их приучили дрессировкой: в Нью-Йорке — по парижскому времени, в Париже — по нью-йоркскому.

Дальше продолжать исследование в старом направлении было бессмысленно.

Все опыты говорили, что чувство времени у пчел врожденное, как умение летать, как число члеников в усиках.

Какую же пользу может приносить пчелам их способность чувствовать время?

В ясные безоблачные дни на опытные участки Тульской станции стали выходить наблюдатели, вооруженные тончайшими стеклянными градуированными трубками. В разное время дня измеряли они высоту нектарных столбиков в венчиках цветков и на точнейших весах взвешивали пыльцу, собранную с тычинок.

Это было очень кропотливое и утомительное занятие. Но оно позволило исследователям установить, что почти у каждого растения количество и качество нектара, выделяемого цветком в разные часы, различно. В одни часы нектара выделяется много, в другие — мало; в одни часы он очень сладок, в другие — водянист.

Под наблюдение были взяты десять растений, цветки которых раскрывались в пять часов тридцать минут утра. Из десяти нумерованных пчел, посещавших эти цветки в прежние дни, две прилетели в пять часов двадцать пять минут — за пять минут до раскрытия венчиков; две появились на цветках в пять часов тридцать минут; три несколько запоздали, прилетев между пятью часами тридцатью двумя минутами и пятью часами тридцатью пятью минутами; две опоздали к раскрытию цветка на десять минут; одна опоздала на четверть часа. Одна из прилетевших до срока и три из числа опоздавших оказались молодыми пчелами, летающими только второй день. Так же аккуратно прилетали пчелы, как раз к открытию венчиков шиповника, розы, вербены, цикория и других растений тридцати пяти разных сортов и видов, взятых под наблюдение.

Очевидно, чувство времени позволяет пчеле расходовать меньше сил и меда на сбор нектара, посещать больше цветков и, следовательно, увеличивать кормовые запасы семьи, укрепляя основу ее роста и процветания.