Вики Майрон - Девять жизней Дьюи. Наследники кота из библиотеки, который потряс весь мир

Естественно, это очень огорчало Дженнифер. Взрослые способны оценить утонченное достоинство (а тем более спокойное поведение) кошки, готовой часами лежать на одном месте и задумчиво смотреть на сияющее за окном солнце, но какому ребенку понравится такая кошка?

– Давай сходим в сиротский приют, – попросила она маму.

– Мы, конечно, можем туда зайти, но никого не возьмем. У нас уже есть Снаглс.

Девочка поджала губки, размышляя, стоит ли спорить, затем закричала:

– Хорошо, мамочка! Мы не станем никого брать домой.

Разговор шел о сиротском приюте «Норт Шор Энимел Лига», крупнейшем национальном пристанище оставшихся без родителей животных. Он находится в Порт-Вашингтон, Нью-Йорк, в западной части Лонг-Айленда, в шести милях от дома семьи Кайра. Три-четыре раза в год Линда ходила с дочкой в приют полюбоваться на очаровательных котят. Но примерно через час Линде всегда удавалось увести Дженнифер, не заполнив документов на прием какого-нибудь котенка.

До 31 августа 1990 года. Это был обыкновенный летний день, когда мама с дочкой отправились в очередной раз посетить сиротский приют. Дженнифер было уже двенадцать, следовательно, они уже семь лет заглядывали в приют, не поддаваясь умоляющим взглядам несчастных котят. Но на этот раз… одна киска замяукала.

Причем сразу, стоило им войти в помещение. И не только замяукала, а стала высовывать лапки между прутьями решетки, явно стараясь привлечь к себе внимание. У киски была полосатая, черная с серым шерстка, на груди – белоснежная манишка, белая мордочка и большие, как у летучей мыши, уши, по сравнению с которыми головка ее казалась совсем маленькой. Она была настолько прелестной, что Линда намеренно отвернулась от нее, но Дженнифер встала как вкопанная.

– Мамочка, ты только посмотри на нее!

Линда пошла дальше, по дороге просовывая палец в клетки, играя с котятами.

– Мамочка, пожалуйста, вернись, посмотри на этого котенка! – умоляла Дженнифер. – Послушай, как она мяукает. Она хочет, чтобы мы ее взяли!

Линда вернулась и посмотрела на крошечную киску, которая отчаянно пыталась вылезти из клетки. На карточке было написано: «Куки, девочка. Домашняя, гладкошерстная».

Она обратилась к служащей:

– Достаньте, пожалуйста, эту киску… Вот, Дженнифер, можешь ее подержать, только минутку. Потом вернешь ее назад.

Но у Куки были свои соображения. Как только ее достали из клетки, она спрыгнула с рук Дженнифер на кофточку Линде, вскарабкалась повыше и крепко обняла ее лапками за шею. Затем откинулась назад, подняла свои большие зеленые глаза и требовательно замяукала. Служащая подошла помочь снять киску, но та еще крепче стиснула лапки и не поддавалась. Она просила, умоляла – о чем? О внимании? О любви? О доме? Во всяком случае, она твердо настаивала на своем. Она решила, что ей нужна только Линда. Лишь когда подоспела еще одна служащая, им удалось оторвать киску от Линды.

– Ну, мама! – взмолилась Дженнифер. – Мы должны взять ее. Просто должны!

– Нет, Дженнифер. Мы этого не сделаем, у нас уже есть Снаглс, и другой кошки нам не нужно.

На самом деле Линда не думала, что ко всему безразличная Снаглс неприязненно воспримет новую кошку. Но их городской дом был слишком маленьким для двух кошек.

Линда уже собиралась попросить служащих посадить киску в клетку, как заметила у нее на шейке несколько разноцветных ошейников, причем на каждом болталось несколько бирок.

– Зачем это на ней?

– Там указаны ее лекарства.

И ей рассказали историю Куки.

Когда малышке было всего месяц, ее сбила машина. Ее обнаружили на дороге, истекающей кровью, и принесли в приют, где ей сделали две операции на сломанном плече. Один набор лекарств предназначался для уменьшения боли в плече, которое еще не зажило. Помимо физической травмы ее организм тяжело пострадал от уличной жизни, когда с нею не было матери, которая учила бы ее и защищала. У киски были обнаружены: дистрофия, кровоточивость десен, паразитарная инфекция в обоих ушах и в желудочно-кишечном тракте и конъюнктивит, отчего веко на ее левом глазике настолько опухло, что он едва открывался. Все эти проблемы требовали лечения. Кроме того, имелась рана на бедре – от сильного удара машины ее швырнуло в сторону и асфальтом содрало кожу. Рана оказалась настолько сложной, что ветеринар не смог залечить ее полностью. Ее нужно было по нескольку раз в день промывать и перевязывать, и большинство из медикаментов должны были предотвратить заражение крови. Потребовалось несколько недель интенсивного лечения для того, чтобы ее можно было поместить в помещение для показа животных, и даже сейчас ее держали изолированно в отдельной, тщательно вычищенной клетке. Бедняжка была одинокой, травмированной и раненой. А ведь ей было всего два с половиной месяца.

Линда снова посмотрела на Куки. На этот раз она заметила гнойную корочку вокруг одного глаза и странно приподнятое плечо. На бедре повязки не было, но на шерстке виднелась засохшая мазь. Линда посмотрела на ее зараженные ушки, на худенькую спинку, но, главное, она увидела выражение ее глаз. Куки не только не походила на Снаглс, она была ее полной противоположностью. Эта кошка отчаянно нуждалась в любви человека и почему-то решила, что ей нужна вот эта женщина, Линда. Она просунула лапку между прутьями клетки и тянулась к ней, будто говорила: «Полюби меня, и я отвечу тебе такой же любовью».

Служащая осторожно коснулась плеча задумавшейся Линды:

– Вы знаете, она никогда не вела себя так с другими посетителями.

Линда до сих пор уверена, что Куки выбрала именно ее. Но, признаться, мне не очень в это верится. Ведь Куки наверняка тянулась к каждому, кто проходил мимо. Просто в тот день Линда не осталась равнодушной к раненой малышке. Она подумала: «Я должна ей помочь. Не знаю, выживет ли она, но я ее забираю».

Линда взяла на себя тяжелую ношу, потому что Куки действительно была серьезно больна. Вместе с документами на ее адаптацию Линде принесли целый мешок лекарств и коробку с перевязочными материалами, которая была больше самой киски. Служащие даже сказали, что если Линда сумеет вылечить рану на бедре Куки или любое другое ее заболевание, то киску заберут обратно, чтобы она прожила всю жизнь (вероятно, недолгую) в приюте. Но Линду это не отпугнуло, напротив, она почувствовала прилив энергии. Каждый день она проталкивала в горлышко Куки пять или шесть таблеток. Дважды в день смазывала ее рану, забинтовывала ее, а потом накладывала другую повязку на ее пушистый задик, чтобы бинт не сползал. Затем она брала ее на руки, ласкала, почесывала, говорила, что очень ее любит. Через несколько месяцев Куки полностью выздоровела. Казалось, у Куки не было ни несчастного случая с машиной, ни других заболеваний, настолько она стала здоровой и красивой.