Павел Мариковский - Муравьи, кто они?

Муравьи всегда внимательно следят за чистотой тела. А после дождя те, кто намок, занимаются туалетом дольше обычного. Наверное, чистота волоском имеет большого значения. Они не только защита от механических повреждений. Волосками муравьи и слышат, и улавливают запахи.

На самой вершине муравейника один муравей схватил другого за ногу и тащит к входу. Муравью не нравится такое обращение, он сопротивляется и вырывается. Через некоторое время его хватают другие муравьи и тоже пытаются тащить. Но упрямец побеждает, и его будто оставляют в покое. Впрочем, вскоре возле него опять собираются муравьи, наперебой гладят его усиками и начинают облизывать голову и грудь. Муравей поднимается на ногах, почти вертикально, возвышаясь над собравшимися вокруг него. Наконец его окончательно оставляют в покое. Через некоторое время он исчезает в одном из входов.

После этого, случайно мною замеченного, эпизода начинаю различать на муравейнике небольшие группы муравьев и в центре каждой из них, один избранный, которого тщательно облизывают. Внимания удостаиваются далеко не все. Почему так — не знаю. Может быть, это какие-то особенные члены большого общества?

Как рискованно на основании одного случайного наблюдения утверждать правило. Есть ли они, эти правила в жизни муравьев. К примеру: муравей, оказавшийся вне общества, без семьи гибнет. И все же...

В каждой семье муравьев есть, наверное, особенные мастера дальних странствий. Они забираются далеко от своего жилища, теряют дорогу, блуждают, страдают от недругов, голодают, многие гибнут, и все же продолжают свое путешествие. Не знаю, возвращается ли кое-кто из таких бродяг в свою семью, побывав в «заморских странах». Подобных муравьев-землепроходцев я кое-когда встречал в своем дачном домике. Делать им здесь было решительно нечего, но попав в него они тщательно все обследовали, ко всему принюхивались, бродили, странствовали.

Сегодня перед сном, усевшись на кровать и положив на колени особую доску «писанницу», стал на ней приводить в порядок записи. Неожиданно на тетради появился шустрый муравей Крематогастер субдентата. Откуда он сюда забрел — ума не приложу. Этот муравей обитает в зоне пустынь и здесь ему нечего делать. Ни на моем дачном участке, ни на соседних он не жил.

Пока я раздумывал о необычном страннике, он стал с особенным вниманием обследовать тетрадь. Опасаясь раздавить удивительного пришельца, я осторожно стряхнул его на пол. Но вскоре упрямый посетитель снова заявился на том же самом месте. Тогда я сдул его с тетради подальше, решив, что окончательно изгнал его и принялся за прерванное занятие.

Прошло десять минут. Сильно зачесался большой палец левой, руки, на нем сидел мой знакомый крематогастер, деловито вгоняя в кожу пальца свое жало. По-видимому, незаметно для себя я его слегка сдавил и он, защищая свою жизнь и достоинство решил храбро сражаться с большим чудовищем. Пришлось открыть окно и выбросить его из домика.

Настойчивость, с которой он появлялся на тетради, говорила о том, что комната ему была отлично знакома.

Больше он не появлялся. Потом я пожалел: его следовало поместить в садочек, кормить, лелеять, убедиться, долго ли он сможет вести удивительную для муравьев жизнь одиночника-путешественника.

Брожу возле бивака, посматриваю на Красные горы, заглядываю в каждый куст саксаула и дзужгуна. Может быть, что-нибудь найдется интересное.

На кустах бродят муравьи Крематогастер субдентата. Кое-где они обладатели стада тлей, прилежно их охраняют и доят. Иногда из стада тлевых коровушек, обуреваемые страстью к путешествию, тли отправляются странствовать по кусту. Изрядно поползав и вкусив радость бродячего образа жизни, они застывают на месте и, погрузив в сочную ткань веточки зеленых побегов хоботок, принимаются высасывать соки растения. Такую одиночную тлю муравьи тот час же берут под особую бдительную охрану. И не зря. Вскоре она народит себе подобных, и на новом месте возникнет новое стадо и даст новые доходы муравьям.

Но тли тлями, а муравьям нужно разнообразие пищи. Поэтому всюду на кустиках, где сидят бледно-серые небольшие около шести миллиметров длины цикадки Ахрус альбикостра собираются свиты муравьев телохранителей и доильщиков. По очереди, мелко-мелко вибрируя усиками, они поколачивают по брюшку цикадку и просят у нее подачки. Иногда попрошайки забегают спереди и тогда «разговор идет с глазу на глаз», в то время, как один или несколько муравьев не прерывают дежурства сзади у источников желанной жидкости. Видимо, между цикадой и муравьями существует сложный ритуал обращения и они отлично понимают друг друга.

Но цикадка не торопится, да и у муравьев времени и терпения хоть отбавляй, прохладная погода способствует лени. Скопления черно-красных крематогастеров хорошо заметны на фоне светлой зелени саксаула и дзужгуна. Стараясь разглядеть подробности муравьино-цикадного разговора, с лупой в руках пододвигаюсь в компании поближе. Чуткая цикадка, зачуяв неладное, совершив гигантский прыжок, стремглав уносится, муравей же, разглядев или унюхав меня, задирают кверху брюшко, выделяя на кончике ядоносной иглы крошечную молочно-белую капельку яда. Они, бесстрашные, как всегда готовы вступить в сражение и отразить неприятеля, обеспокоившего их милую поставщицу питательных соков.

Пора бы мне оставить крематогастеров. Но всюду на кустиках я вижу плотные скопления муравьев без тлей, без цикадок. Они ничем не заняты, почти неподвижны, иногда обмениваются прикосновениями усиками, большей частью обращены друг к другу головками, будто совещаясь о чем-то, беззвучно разговаривая, советуясь, обсуждая важное. Настоящий муравьиный консилиум.

Возле них никого нет. В чем дело, зачем муравьи собираются кучками, кого они ждут, что намерены делать? Вспоминается отличная книга о муравьях Ф.Кнауэра, изданная еще в 1905 году (СПб. издание Брокгауз-Эфрон). В ней он описывает подобные же собрания муравьев Стенамма фульвум.

Может быть, на веточке растет незаметный грибок, и его потихоньку соскабливают челюстями муравьи? Поглощены же таким делом с утра до вечера саксауловые муравьи Кампрнотурсемирифис? Но муравьи ничем не заняты и головки их не касаются веточек.

Может быть, в этом месте сидела цикадка, сосала веточку и, удрав, оставила после себя ранку на растении, сочащуюся соком? Но на веточке нет никаких следов повреждений или выделений.

Может быть, муравьи собрались в скопления ради того, чтобы к ним, к готовой страже примкнула цикадка? Но цикадки, потревоженные мною, летят куда попало и садятся где придется, не обращая внимания на встречающиеся на их пути сборища.