Павел Мариковский - Маленькие труженики леса

На десятый день после новоселья я застал признаки беспокойства и возбуждения. Муравьи вытянулись узкой лентой в сторону низинки, из которой приходили кроваво-красные муравьи. Толпилось несколько плотных кучек муравьев. В центре каждого скопления находился враг. Одного дружно распяли восемь воинов. Каждый тянул со всех сил или за ногу, или за усик в свою сторону, и получалось что-то, напоминающее звездочку. Все вакантные места около добычи были заняты. Кроваво-красный муравей был еще жив, его не торопились отравлять, как будто ради того, чтобы показать врага жителям муравейничка. Не в силах оказать сопротивление, тот лишь крутил во все стороны брюшком. В любопытствующих не было недостатка. Каждому хотелось внимательнее познакомиться с неприятелем. Скоро все жители будут знать врага, и уж можно быть уверенным, что при встрече непременно бросятся в смертельную схватку.

Большой муравей, растолкав любопытных, решил расправиться с пленником. Он схватил его за талию челюстями и принялся грызть. Сейчас он отрежет брюшко от груди. Но воинственный муравей поспешил. Он не учел, что враг хотя распят, но способен обороняться: кроваво-красный муравей ухитрился повернуть брюшко на бок и выпустил капельку яда прямо в рот большому муравью. Какая это была для него неприятность! Как он, бедный, заметался, попятился назад, с каким ожесточением хватал песчинки, мох, палочки, как терся о землю, стараясь избавиться от ненавистной муравьиной кислоты противника. К страдающему неудачнику все время подбегали сочувствующие и трогали его усиками.

Вскоре муравей отошел, немного успокоился. A врага тем временем умертвили и поволокли в свой маленький муравейник.

Разгром.В только что переселенном муравейничке царит сутолока. Няньки прячут куколок, строители делают ходы, охотники бегают вокруг гнезда, с каждой минутой удаляясь все дальше и дальше. Какова будет судьба муравейничка? Как будто, судя по началу, ничто не предвещает плохого конца. Только одно скверно: к муравейничку подошли почти одновременно с разных сторон два черных муравья-кампонотуса и немного погодя разбежались в разные стороны. Поблизости нигде не видно этого жителя лесов, и нет нигде пней, источенных им. Может быть, это случайные бродяги. Кампонотусы часто далеко уходят от своего жилища.

Прошел небольшой дождь, слегка похолодало. Угомонились надоедливые слепни, но пробудились комары и запели тонкими голосами. После дождя по тихому темному бору заструились чудесные лесные запахи.

Нет, не повезло муравейничку. У его краев вскоре столпились две шайки кампонотусов. Крупные, медлительные, большеголовые солдаты трясли всем телом, подавая сигналы тревоги и один за другим нападали на переселенцев. Они пришли двумя колоннами из одного гнезда, которое оказалось совсем близко в незаметном низком пне, прикрытом зеленой шапкой моха. Видимо, те два разведчика, что повстречались, каждый привел за собою по своему пути орду вояк. И вот теперь от пня из-под зеленого мха ползут, медленно извиваясь, две черные ленты.

Рыжие муравьи, такие крошки по сравнению со своими противниками, смело бросаются на неприятеля. Схватка — оба противника кувыркаются на одном месте. Рыжий муравей брызжет в рот кампонотусу капельку кислоты, кампонотус хватает его своими мощными челюстями за голову. Несколько ударов, и рыжий муравей, конвульсивно вздрагивая ногами, гибнет. Черный кампонотус мечется, как обезумевший, бросается на песок, ожесточенно трется о него челюстями и грудью, стараясь избавиться от яда.

В то время как одни защитники маленького муравейничка отражают атаки грабителей, другие спешно спасают куколок и волокут их в лес, в густые заросли клюквы, как можно подальше от страшного избиения. Но черная громада солдат все гуще. Вот два отряда, две колонны объединились и опоясали полукольцом муравейничек. Еще несколько минут — и кольцо трясущихся кампонотусов полностью замыкается. Теперь весь муравейничек в плену, и печальная участь его предрешена. Но до последних сил.

Хозяева территории.Опыты показали, что переселению муравьев главным образом препятствовали муравьи — хозяева территории. Появление переселенного муравейничка вызывало переполох, старожилы мчались встречать поселенцев. Они оказывались там, где их меньше всего ожидали. Очевидно, новое поселение воспринималось как страшная угроза. Порой было загадочным, как муравьи-хозяева так быстро узнают о поселенцах и мобилизуют свои силы. Ведь нередко муравейник первые часы находился под ведром. И тем не менее черные лазиусы, кроваво-красные муравьи, коричневые мирмики-левинодусы и гиганты кампонотусы быстро узнавали о поселенцах, окружали их со всех сторон и приступали к истреблению. Тут, конечно, имела большое значение постоянная разведка, которую ведут муравьи вокруг своего жилища.

Сами переселенцы, оказавшись на чужой территории, поддавались панике. Предпринимая отчаянное бегство с куколками и личинками в какое-нибудь отдаленное укрытие, постепенно терялись в чужом лесу и погибали от неприятелей.

Главными врагами муравьев оказались муравьи.

Загадки переселения.Много неудач было у нас в опытах с расселением рыжего лесного муравья.

Когда на новоселов нападали муравьи других видов, тут причина была ясна: владельцы леса отстаивали свою землю и свое право на существование. Но чем объяснить, что муравьи разбегались, когда место было хорошее и на нем не было никаких муравьев? Причем решение обычно принималось как-то сразу. Беглецы часто оседали поблизости, в каком-нибудь старом пеньке. Им непременно следовало поступить по-своему, как в известной украинской пословице: «Хоть гирше, та инше». Нередко такие беглецы, обосновавшись на новом месте, опять переселялись. Иногда в опустевших муравейничках оставались одиночки. Они влачили жалкое существование, были растеряны, пассивны и вскоре погибали. Успех поселения не зависел от поведения самок. Они разбегались вместе с рабочими. В других муравейничках все шло хорошо, не было ни паники, ни бегства, царила деловитая озабоченность, успешно шло строительство. Из обломков большого жилища делали маленькое уютное гнездышко.

Что определяло поведение переселенцев? Кто подавал пример панического бегства или самоотверженных усилий сохранения общества? Ответить на этот вопрос было не так просто.