Виктор Гребенников - Тайны мира насекомых

Не только «мистическая» ладонь (как раз ладонью «работают» так называемые экстрасенсы и прочие «целители») отзывалась на близость гнезд: нередки были случаи сведений мышц, судорог, «колик» предплечья; во время опытов руками вдруг неожиданно становилось во рту кисло, как от батарейки, или же ощущалось жжение в горле. Открытым у летков ртом многие улавливали гальванический и металлический привкус, а то и «сладко», «горько»; кое-кто чувствовал головокружение, захватывание духа (без неприятных ощущений); закладывание ушей; слышался звук зуммера или другие звуки; изменялся цвет помещения.

Гнездовья отлично «работали» в Новосибирске, в Крыму, в помещении, на воздухе, на борту самолета; среди испытуемых — рабочие, студенты, школьники, агрономы, научные сотрудники...

Над гнездовьем листорезов, поставленным на стол или пол, через несколько секунд (изредка — десятков секунд) возникает столбообразная или куполообразная «зона», четко уловимая для большинства людей рукой или ртом. Иногда этот «столб» или «факел» искривлен или наклонен в сторону, противоположную Солнцу. А вот при движении руки сверху вниз многие отмечали «перепады» или «сгустки» своих ощущений — на разных расстояниях от летков. Я нанес эти расстояния на график, и получилась неожиданно четкая картина ряда «пучностей»: в 4 сантиметрах от летков, в 13 сантиметрах (особенно ярко уловимый слой), 20, 40, 80, 120 и 150 сантиметров.

Прошло полгода — пора делать какие-то выводы...

Почти ясным было то, что причина эффекта — не сами насекомые и не материал ячеек, а формы, размеры и расположение полостей, образованных любым твердым материалом. Сказано — сделано, и на моих столах, стенах, потолке появились десятки многослойных, трубчатых, гофрированных, желобочных, ячеистых композиций из бумаги, жести, стекла, пластмассы. Очень многие из них вызывали сходные с описанными ощущения, порой куда более сильные и неприятные. Тогда-то и родилась мысль: провести опыты с микроорганизмами и растениями, что было очень важно: на лекциях, где я показывал воздействие гнездовий и искусственных устройств, даже в письмах — меня стали частенько укорять в том, что на людей я «действую гипнотически», как-то внушая им ложные ощущения. А бактериям или зернышкам злаков ничего такого ведь не внушит даже десяток гипнотизеров.

Многочисленные опыты дали блестящие результаты: вблизи моих «решеток» заметно угнеталась жизнедеятельность дрожжевых клеток; особенно наглядно это было в пробирочках с поднимающимся дрожжевым тестом: в активной зоне оно было более чем на четверть ниже остальных. Заметно — на целую треть — отставали в росте в этой зоне колонии некоторых почвенных бактерий, грибков из рода ризоктония; менялось поведение крохотных зеленых подвижных водорослей — хламидомонад.

По ходу опытов выяснилось любопытнейшее свойство нового эффекта: оказалось, он беспрепятственно проникает, подобно гравитационному полю, сквозь любые преграды, так что крышки стеклянных сосудов с организмами не были в опытах помехой.

У меня хранятся с тех времен две чашки Петри с двумя партиями зерен пшеницы: одна стояла в темной кладовке под двумя моими «решетками» плюс гнездовья галиктов; другая — в метре от нее, в том же чулане. Зерна я проращивал в закрытых чашках на влажной бумаге; строго следил, чтобы температура в обоих углах кладовки была одинаковой. В первом сосуде проклюнулись лишь два зернышка, остальные — погибли. Во второй чашке — нормальный бурный рост: сначала корешков, затем вершков; вокруг «отработавших» семянок появились — в отличие от первой чашки! — плесени трех расцветок, — одним словом, жизнь тут кипела... Все это вы видите на рисунке.

Опытов с прорастанием пшеничных зерен я поставил множество, подвергая их воздействию самых разных «композиций». Выявилось, кроме торможения роста, еще и вот что: свободно растущие в воде корешки круто загибаются в сторону, противоположную «решетке». Так вот почему, оказывается, корни растений не прорастают в ходы и ячейки пчелоградов, как бы ни был обилен сверху травостой!

По всему выходило, что ячеисто-слоистые сооружения, а именно полости из любого твердого материала, обладают некими волновыми свойствами, облегчающими насекомым ориентировку и при подземных работах, и в полете для дальнего обнаружения родного гнезда, «чувствуют» их и корешки растений. А вот у человека нет специальных рецепторов-датчиков для восприятия этих волн — отсюда столь богатый «набор» ощущений, описанных выше. Стало быть, нашим предкам в ходе эволюции такие органы не понадобились...

Затем я выяснил, что вполне безобидные композиции из желобков и трубок, подвешенные над головой, вызывают, кроме вышеупомянутых ощущений, иллюзии облегчения веса тела (или части тела), падения, полета; у иных — немел язык, губы, гортань — как от новокаина. Кстати, решеток подобного рода избегали, а то и прямо боялись собаки и кошки — об этом мне сообщило несколько читателей.

Любопытнейшее явление у иных испытуемых — так называемые фосфены: подвижные, постоянно меняющиеся яркие разноцветные узоры при закрытых (а иногда и открытых) глазах — то всполохи, вспышки, искры, то струящиеся волны и спирали, то сложнейшие геометрические построения удивительной красоты, ни на что природное не похожие. У меня накопилась уже изрядная пачка рисунков фосфенов, сделанных либо самими испытуемыми, либо мною с помощью подсказок и поправок «очевидцев». Впору делать выставку... Интереснейшие фосфены возникали у некоторых людей и под старым осиным гнездом — легонькой серой бумажной постройкой в пять-шесть сотов-этажей с несколькими сотнями ячеек.

Отличный эффект воздействия полостных структур на различные биологические объекты, или, как я назвал его кратко, ЭПС, можно наблюдать и у обычных сот медоносной пчелы. Три-пять рамок с построенными, но пустыми сотами (по-пчеловодному — сушь), связанные пачкой, помещаются над теменем сидящего. Он почти наверняка что-то почувствует через несколько минут (что именно, напишите мне, буду благодарен), а вот у кого болит голова — через считанные минуты простится с болью, во всяком случае на несколько часов. Такие «сотовые обезболиватели» уже успешно применяют врачи разных городов — секрета из своей находки я не делал.