Хел Херцог - Радость, гадость и обед

«И что же они говорят?» — спросил я.

«Они мне не верят».

Кэндис ухватила самую суть проблемы. «Вегетарианство не заставляет людей заболевать анорексией или булимией. Но некоторые люди, имеющие склонность к этим заболеваниям, — чаще всего девочки-подростки, — оправдывают свои пищевые нарушения вегетарианством. Порой они делают это неосознанно».

Кэндис права. Для большинства людей вегетарианство — это возможность вести здоровый образ жизни. Даже исследования подтверждают, что растительная диета полезнее, чем рацион с большим количеством мяса. Я не хочу сказать, что большинство вегетарианцев являются потенциальными анорексиками, однако невозможно игнорировать и данные полудюжины исследований, увязывающих вегетарианство с нарушениями пищевого поведения, в особенности у девочек-подростков. Как и в случае с не вполне понятной связью между детской жестокостью к животным и взрослой преступностью, главные вопросы таковы: насколько сильна эта связь и почему она возникает.

Нарушения пищевого поведения представляют собой серьезное заболевание. Булимией, анорексией и обжорством страдают в США семь миллионов женщин и миллион мужчин. Одним из самых опасных психических заболеваний является нервная анорексия, показатель смертности при которой находится между 5 и 10 %. Совершенно очевидно, что в этой области необходимы дальнейшие исследования, однако уже сейчас понятно, что навязываемая «Тощей сукой» схема «вегетарианство = здоровье = худоба» представляет совершенное безумие.

Стейси сумела справиться с пищевым расстройством. Сейчас она ест сырое мясо (обычно говяжье) каждый день. И она не уникальна. Большинство вегетарианцев в конце концов снова начинают есть мясо. По данным исследования, проведенного в 2005 году CBS News, бывших вегетарианцев в США в три раза больше, нежели «действующих». Я вырос в среде баптистов южного толка, и, должно быть, поэтому меня всегда интересовали отступники — люди, которые узрели было свет истины, но потом изменили свои взгляды. Я предложил изучать экс-вегетарианцев Моргану Чайлдерсу, лучшему нашему студенту, который однажды явился в мой офис и попросил помочь ему в поисках темы для исследовательской работы. Мы разработали онлайн-анкету, и Моргай начал набирать участников, рассылая объявления об исследовании в группы по интересам, имевшиеся в MySpace и Facebook.

Спустя несколько недель мы получили семьдесят семь заполненных бывшими вегетарианцами анкет. В среднем участники исследования придерживались вегетарианства в течение десяти лет и лишь затем возвращались к мясоедению. В книге «Лицо в твоей тарелке: истина о еде» Джеффри Муссаеф Мэссон воспевает преимущества отказа от животной пищи так: «Большую часть своей жизни я был вегетарианцем и ни разу серьезно не болел. Сейчас мне шестьдесят восемь. Я уже несколько лет придерживаюсь веганства и никогда не чувствовал себя лучше, чем сейчас. Я вешу меньше, чем в тридцать лет; я сильнее, чем был в сорок; я простужаюсь или подхватываю незначительные заболевания реже, чем в пятьдесят. За всю жизнь я ни разу не болел сколь-либо серьезными болезнями».

Повезло человеку. Наше исследование показало, что, хотя большинство вегетарианцев отказались от мяса с целью заботы о здоровье, наиболее частой причиной их возвращения к мясоедению было ухудшение самочувствия. Вспомните Стейси — она перестала ограничивать свой рацион, когда поняла, что все время чувствует себя больной. То же самое сообщило и большинство вегетарианцев, отвечавших на нашу анкету. Один из них написал так: «Я все время чувствовал слабость и болел. Мне было очень плохо даже тогда, когда я включил в свой рацион самую разнообразную пищу в соответствии с рекомендациями РЕТА». А вот слова другого опрошенного: «Я все время болел, несмотря на то что регулярно делал инъекции препаратов железа и пил витаминные добавки. Лучше мне не становилось, и врач посоветовал мне есть мясо в том или ином виде. Я подумал, что будет глупо есть только курятину или рыбу — это такие же живые существа, как корова и свинья. Поэтому я перестал отказываться от мяса и стал есть все мясо вообще». Самый краткий ответ принадлежал респонденту, написавшему: «По мне, лучше мертвая корова, чем анемия».

Вегетарианцы вновь начинают есть мясо и по другим причинам. Многие участники нашего исследования просто устали от сложностей, связанных с вегетарианством или веганством, — то в их районе не продавались качественные органические овощи, то эти овощи стоили слишком дорого, то у самих вегетарианцев не хватало времени готовить качественную пищу, то они просто уставали от такой жизни. Вот как описывает Гэри Стейнер трудности, с которыми он столкнулся: «Если вы не пробовали побыть строгим веганом в обществе завзятых мясоедов, вы ничего в этой жизни не пробовали. То, что поначалу было простым делом, превращается в вечный подвиг».

Некоторые вегетарианцы просто скучают по вкусу мяса. Некоторые участники исследования говорили, что им отчаянно недоставало протеинов, а запах жареного бекона сводил их с ума. Один написал: «Я просто все время был голоден и не мог утолить голод ничем, кроме мяса». Другой респондент был еще более лаконичен: «Голодный студент + возвращение домой, гулянка с приятелями + полсотни горячих куриных крылышек на кухонном столе = сдаюсь».

В бытность свою студентом психолог Джонатан Хайдт прочел книгу Питера Сингера «Практическая этика» и немедленно решил, что промышленное производство мяса аморально. Однако знание о жестокостях, творящихся в индустриальном сельском хозяйстве, никак не сказалось на его диете. Он пишет: «С того самого дня я стал непримиримым противником всех видов промышленного скотоводства и птицеводства. Впрочем, я не одобрял их с точки зрения этики, однако привычкам своим не изменил. Мне нравится вкус мяса, и единственным эффектом чтения Сингера стало то, что теперь, заказывая гамбургер, я всякий раз думаю о собственном лицемерии».

Аналогичный опыт есть и у меня. Я вырос в семье, где любимым блюдом было мясо с картошкой, а порой мы ели мясо трижды в день. Чаще всего это были «три г» — грудинка, говядина и гуляш. Сейчас у меня совсем другие вкусы. Мы с Мэри Джин больше всего ценим запахи, и потому предпочитаем блюда в средиземноморском стиле, которые к тому же и полезны — у них обычно вкус помидоров, лимона и чеснока, а гарниром служит паста и рис. Мясо мы тоже едим, хотя и значительно меньше, чем прежде, причем предпочитаем то, которое летало или плавало.

Я делаю какие-то чисто символические попытки уменьшить количество жестокости, творимой с животными. Яйца я покупаю у нашей знакомой, Лидии, которая не надышится на своих кур породы араукана и берд-рокс. Я втрое переплачиваю, покупая кур у фирмы Bell and Evans — на их веб-сайте говорится, что они «позволяют своим курам нежиться на солнышке». Если же мы время от времени готовим бифштекс, то покупаем мясо у Niman Ranch — фирмы, которая продает мясо «скота, выращенного в гуманных условиях и происходящего с надежных семейных ферм и ранчо США». И при этом я прекрасно знаю, что, по мнению Consumer Reports, такие слова, как «естественный» и «гуманный», обычно являются маркетинговыми ходами и ничего, в сущности, не значат.