Паулина Киднер - История барсучихи

Сейдж очень часто, особенно зимой, залетал в дом. Когда мы жили на первом этаже, он больше всего любил садиться на книжный шкаф. Однажды к нам приехал управляющий из банка (мы приглашаем его каждый год в надежде выцарапать чуть больше кредита — надо же как-то перезимовать!), и я совершенно забыла, что Сейдж еще находится в комнате. Мистер Кертис вошел, и я сразу же пригласила его в гостиную и предложила чашку чаю. Тут над головой раздался шорох крыльев — это Сейдж, вспорхнув с книжного шкафа, принялся описывать под потолком круг за кругом. «Ничего страшного, — смеясь, сказал чиновник, — пусть остается в комнате!» Повесив куртку на спинку кресла, мистер Кертис уютно устроился перед камином и стал выслушивать наши объяснения, почему у нас не так много денег в банке, как должно было бы быть. Сейдж сделал еще пару кругов, а потом вел себя совершенно спокойно и ничуть не препятствовал переговорам. Когда все вопросы были рассмотрены и мы пришли к какому-то соглашению, мистер Кертис стал одеваться и, нахваливая, что за прелесть этот Сейдж, крепко пожал нам руки. Я сердечно отблагодарила его за понимание и проводила к выходу. Когда он переступал порог, я, к своему ужасу, заметила у него на спине тонкую белую полосу, протянувшуюся от воротника до пояса (тут объяснения не нужны). Мистер Кертис поблагодарил меня за интересный вечер и разулыбался на прощание. «До свидания», — только и смогла сказать я и тихо закрыла за гостем дверь. Да, теперь уж он точно не позволит нам превысить кредит в банке!

Впрочем, мистеру Кертису, весьма популярному в округе человеку, не откажешь в чувстве юмора. На следующий день мы получили письмо, в котором он подтверждал все, чего мы достигли путем переговоров, а в конце было приписано: «Свидетелем тому являлась сова по кличке Сейдж, каковая свою печать приложила. Жду вас обоих в скором времени в банке. С наилучшими пожеланиями — Тони Кертис».

К нам не раз поступали осиротевшие совы, но еще чаще — пострадавшие в дорожных происшествиях. Хищные птицы нередко охотятся вдоль автомагистралей, по сторонам которых растет густая трава. Так как сова, по сути дела, комочек пуха, то ее нередко затягивает струей воздуха, поднимаемой проносящимися машинами, что приводит к плачевным последствиям. Птенцов хищных пернатых часто находят при рубке деревьев, или же они сами выпадают из гнезд. С птенцами хищных птиц легче иметь дело, чем с птенцами более мелких, — они легче переносят травму от всего случившегося, в частности от того, что попадают в руки к человеку и выкармливаются им. Тем не менее при обращении даже с юными совятами следует проявлять осторожность — они могут пускать в ход мощные когти и не даваться в руки. На поле сова поедает добычу целиком — со шкуркой, с костями и перьями, которые потом отрыгивает в виде шарика, а все остальное переваривается обычным путем. Поэтому важно, чтобы и в неволе совы получали пишу в том виде, в каком они привыкли ее получать. Мы, например, покупаем на корм нашим совам выбракованных забитых цыплят и храним их в замороженном виде. Молодых петушков убивают в возрасте одного дня, когда становится ясно, что они не смогут разжиреть до нужной кондиции и откармливать их бессмысленно. Покупателями этих цыплят являются также зоопарки и те, кто держит рептилий. Впрочем, мне понадобилось определенное время, чтобы научиться скармливать петушков моим совам. Со взрослыми проблем нет — они съедают их целиком, но для молодых сов и птенцов их нужно резать. Что поделаешь, приходилось баловать моих пернатых, хотя в дикой природе у них нет ни ножей, ни вилок!

Удивительно — как только из яиц вылупляются юные сипухи, они сразу же требуют мяса, даже если крошить его приходится на кусочки со спичечную головку. А не воспользоваться ли мясорубкой? Да вот беда — лапки-то не крошатся! Хочешь не хочешь, а приходится орудовать ножом.

Я люблю выхаживать сов, хотя у них такой суровый на первый взгляд характер. В укромном уголке мы устроили специальную «больничную палату», превратив несколько платяных шкафов в клетки для сов. Поставили дополнительные полки, чтобы разместить больше клеток, повесили инфракрасные лампы для тепла, а в специальных шкафах хранились медикаменты, оборудование и чистые одеяла, чтобы накрывать ими клетки. Когда эта маленькая сова к нам поступила, она сильно недотягивала до нужного веса, но быстро пришла в норму и вскоре была готова к выпуску на волю. Однажды я открыла клетку и продезинфицировала пол. Сова вела себя, как обычно птица перед вылетом: села на полку и принялась крутить головой, выражая тем самым недовольство моим вторжением. Я на секунду отвернулась, чтобы взять чистое полотенце, глядь — а совы и след простыл, хотя я даже не слышала шороха крыльев. Значит, просто спряталась куда-то! Прежде всего я отодвинула все клетки и заглянула за них. Потом на пол полетели ученые книги и справочники. Нет и на книжных полках. Я чувствую, что потихоньку схожу с ума. В комнате не так много мест, где она могла бы спрятаться. Ну не могла же она пролезть под дверью, будь она хоть гуттаперчевая! Оставалась еще одна надежда. Я заглянула в выдвижной ящик, откуда доставала полотенце, — так и есть: из угла на меня кротко смотрит бурая мордашка с тонкими бровями! Когда же она успела туда залезть? Я ведь всего на секунду выдвинула ящик, достала полотенце и задвинула вновь! Короче, за три четверти часа, что я убила на поиски совы, я основательно поразмышляла о двух заповедях для всякого, кто хочет иметь дело с дикими животными. Запасись, во-первых, терпением, а во-вторых, чувством юмора!

Возможно, темно-желтые совы — самые симпатичные из всех. Их нередко находят, когда они выпадают из гнезда. Не надо их трогать, они сами прекрасно залезут обратно. Но многие из тех, кто находит птиц, этого не знают и подбирают, не имея представления, что с ними делать. Самое правильное в таких случаях — отнести их в Общество покровительства животным. Не так давно у нас жил совенок, у которого был очень твердый характер и который большую часть времени сидел на окне комнаты, где у нас живут осиротевшие совы, и смотрел вниз на посетителей. Но пришла пора отвезти его в Отдел дикой природы Общества покровительства животным, где есть крупные авиарии, достаточно просторные, чтобы в них можно было научиться летать перед выпуском на волю. К сожалению, у нас на ферме все авиарии рассчитаны на показ публике, а важно понаблюдать за птицей без участия посторонних глаз: в таких случаях она может дать понять, что у нее еще что-то не зажило. Авиарии Общества покровительства животным как раз и сооружены так, чтобы специалист мог спокойно понаблюдать за тем, как птица учится летать, и на основании этого сделать вывод о готовности ее к выпуску на волю. Если выпустишь слишком рано, то перечеркнешь все усилия, затраченные на ее выхаживание.