Стелла Брюер - Шимпанзе горы Ассерик

Год назад мой отец посетил большой национальный парк в Сенегале, который назывался Ниоколо-Коба. У него остались самые хорошие воспоминания об этом прекрасном месте. Он рассказал мне о небольшой горе Ассерик, к которой подъезжал в надежде увидеть или услышать диких шимпанзе, — иногда их там встречали. Ниоколо-Коба, расположенный в 640 километрах от Абуко, был, конечно, подходящим местом для того, чтобы выпустить обезьян на волю. На секунду я представила, как наши шимпанзе взбираются на деревья, кормятся и играют с дружелюбно настроенными дикими шимпанзе. И может быть, придет день, когда Уильям ила Читах станут доминирующими самцами в группе, у Тины появятся детеныши, Альберт избавится от своего подавленного состояния и все начнут жить счастливой жизнью. Но я понимала, как много трудностей и опасностей нужно преодолеть, чтобы моя мечта стала явью.

А что, если шимпанзе не смогут самостоятельно выжить в новых условиях? Правда, я была уверена, что Тине и Альберту это удастся и они сумеют чему-то научить других членов группы и присмотреть за ними. Но тогда мне пришлось бы оставаться с обезьянами, пока они не ознакомятся с непривычным местом, а возможно, и с необычной пищей. Как осуществить все это? Я не имела необходимого оборудования, даже палатки. Денег у меня тоже не было, так как последние два года я работала на добровольных началах.

Я попыталась прикинуть, во что обойдется мой проект. Даже при строжайшей экономии сумма выглядела достаточно солидной. Я еще раз обдумала мой план и после ужина рассказала о нем отцу. Со своей стороны он обнаружил в нем столько неразрешимых проблем, что к концу нашего разговора весь план казался абсолютно невыполнимым.

И я решила начать с самого начала. Прежде всего нужно было получить разрешение на проведение эксперимента в национальном парке. Директором Управления национальных парков в Сенегале был мистер Дюпюи, помощь и поддержка которого были бы весьма существенны. Я написала одно письмо ему, а второе — Джейн Гудолл, прося ее помочь мне как-либо.

Первый ответ я получила от мистера Дюпюи с официальным разрешением выпустить на волю шимпанзе в Ниоколо-Коба и остаться там для того, чтобы наблюдать за ними. Так как во время сезона дождей дороги на горе Ассерик становились непроходимыми и весь район часто бывал отрезан от внешнего мира, мне разрешалось жить только в предназначенном для служителей лагере. Мистер Дюпюи не мог взять на себя риск позволить мне разбить на территории парка собственный лагерь и остаться в нем на период дождей.

Ответ от Джейн Гудолл пришел через несколько дней. Это было теплое дружеское письмо, в котором она сообщала, что надеялась послать мне на помощь одного из своих студентов, но это оказалось невозможным. Однако она с удовольствием поможет мне иным способом. Я должна написать ей, в какой сумме я нуждаюсь, и она попытается сделать все возможное, чтобы достать деньги.

В следующую субботу отец предоставил мне лендровер для поездки в лагерь Ниоколо-Коба, расположенный в 25 километрах от горы Ассерик, чтобы я ознакомилась с окрестным районом, встретилась с живущими там людьми и договорилась с ними о перевозке шимпанзе. Это было длинное и тяжелое путешествие. Мы дважды сбивались с дороги и, не попав в лагерь к вечеру того же дня, заночевали в лендровере где-то в середине парка. Только на следующее утро, усталые и запыленные, мы добрались до лагеря. Растительность здесь заметно отличалась от той, что была в Абуко. И все-таки мне удалось распознать несколько видов, которые служили источником пищи для шимпанзе в резервате. Окружающая местность была типичной саванной с редколесьем, но на склонах холмов и плато, в оврагах, спускающихся к реке, растительность становилась гуще и больше походила на нашу. Я пыталась подняться на гору, но дождь смыл отдельные участки дороги. В общем, насколько я могла судить, район был вполне подходящим.

Мы решили, что сначала я возьму с собой только старших шимпанзе: Тину, Читаха и Альберта. Именно они были главными нарушителями спокойствия в резервате, и, кроме того, мы полагали, что им легче будет приспособиться к существованию в естественных условиях. Если все пойдет хорошо, то, когда позволят финансы, за ними последуют и другие шимпанзе, которые переймут у старших навыки новой жизни. Больше всего я боялась разлучить Уильяма и Читаха, которые на протяжении всех четырех лет были близкими друзьями. Хотя Уильям был на два года моложе Читаха, я, немного поколебавшись, решила взять его с собой — вдвоем они лучше перенесут трудности акклиматизации.

Наступила пятница… Вечером с помощью большущей грозди бананов мне удалось заставить шимпанзе, живущих на территории резервата, войти в загон. В сладком фруктовом соке Тина, Читах, Альберт и Уильям получили дозу снотворного, которое нам заранее дали в ветеринарном отделе. Я села на скамейку и стала ждать, когда лекарство подействует, — нам сказали, что эффект должен наступить в течение получаса. Я заметила, что у меня слегка дрожат руки, а отец, несмотря на прохладный вечер, вспотел.

Прошло пятнадцать, двадцать минут, но ни одна из обезьян не выглядела менее оживленной, чем до того, как им дали лекарство. Напротив, они казались даже более активными, без устали гонялись и кувыркались по всему загону. Наконец, через 45 минут после принятия снотворного, Уильям прекратил игру и, покачиваясь, подошел к изгороди, у которой мы сидели. Он лег, откинувшись на спину, и, казалось, заснул. Но, как только мы вошли в загон, сразу же сел снова, Было очевидно, что в таком состоянии его нельзя было посадить в клетку для перевозки. Через два часа Уильям совершенно оправился, а Тина стала проситься, чтобы ее выпустили из загона. Было уже совсем темно, и только в поведении Уильяма обнаружилось легкое действие снотворного.

На другой день мы опять дали шимпанзе лекарство, на этот раз немного увеличив дозу. Вторая попытка тоже оказалась неудачной. Снотворное подействовало на всех обезьян, но слабо. Это проявлялось в некоторой потере координации движений, вялости и сонливости. Однако я была уверена, что Тина и Альберт по-прежнему достаточно активны и пленить их, не вызвав сильного сопротивления, практически невозможно.

Я всегда не доверяла воздействию транквилизаторов на шимпанзе, поэтому никто не смог убедить меня дать им лекарство в третий раз. Я выпустила из загона Тину и Альберта, а затем телеграфировала мистеру Дюпюи, что наш отъезд немного задерживается. На следующий день, сидя на бревне возле клетки для перевозки обезьян, я отчаянно пыталась найти какой-нибудь выход. Фрукты, которые я положила в клетку на случай поездки, все еще были там. Я взяла плод манго и стала потихоньку сосать его, продолжая размышлять.