Анатолий Орлов - Истории, которые нашептали деревья

И как только прознали, что их злейший враг повержен?…

Некогда грозный хищник выглядел беспомощно и жалко.

Меховая шубка сбрита начисто.

Костлявое голое тельце уже покрылось серебристым инеем.

Зато в мышином царстве, наверное, полный комфорт.

В соболиных шапках-гнездах им тепло и уютно.

Уютно будет и мышатам, которые появятся с первым теплом.

Сполна отлились хищнику мышиные слезы.

Сколько их он загубил на своем веку?

Не счесть.

Теперь полное удовлетворение.

Как говорят: око за око.

А вот охотника по-человечески жалко.

Поединок с именитым хищником велся на равных, по всем правилам.

Кто кого перехитрит.

Сколько сил и времени потратил впустую, выслеживая красного зверя.

А победой воспользовались мыши…

Что поделаешь.

В жизни такое бывает часто.

В середине декабря вдруг потеплело.

Невесть как прорвавшийся в наши края южный циклон прошелся по побережью чередой мелкого дождя, мокрого снега и густого тумана.

Дороги, землю, деревья — все сковало ледяным панцирем.

Для лесных обитателей наступил настоящий голод.

В таких случаях прокормиться рядом с человеком легче, чем на обжитых местах.

Под разлапистой пихтой у дровяного сарая я обычно подкармливаю бездомную собачку остатками завтрака.

Крошки птичья мелочь потом растаскивает.

А сегодня собачка не успела отойти от «стола», как на остатки собачей трапезы спикировала ворона.

И сразу же с соседней березки раздался душераздирающий крик.

Посмотрел, а на ней взъерошенная, с бурыми пятнами на боках, птица сидит.

И орет, орет, будто ее убивают.

Сойка.

Прилетела подкормиться, а тут ворона…

Долго еще сойка перепархивала с яблоньки на яблоньку, склевывая с веток мелкие высохшие дички.

Все никак не могла успокоиться.

Веточки тонюсенькие, а под крупной птицей не гнутся.

Или сойка так отощала или панцирь ледяной веточки укрепил.

Не понять.

…Не успел в дом войти — собачий гвалт.

Загулявшая собачья стая белку по ледяному двору гонит.

В другое время бедняжка в два-три прыжка на забор бы взлетела.

А сейчас прыжки не получаются, — лед.

Ноги скользят…

С трудом отбил от разъярённой стаи.

Помяли немножко, хвост укоротили…

Тельце худющее, худоба сквозь серый мех просвечивает.

Сразу видно — голодает.

Не вылиняла как следует.

Пришла подкормиться — чуть шубу с живой не сняли.

Слава богу, на работу не успел уехать.

А то бы трагедии не миновать.

После того памятного наводнения окраины нашего поселка буквально кишели грызунами и пресмыкающимися.

Всевозможные крысы, мыши, змеи, покинув обжитые норки в поймах рек, за считанные часы до наводнения устремились по склонам сопок вверх, туда, где жил человек.

Мой дом стоит у самой речки.

И чашу терпения, связанную с визитом непрошеных гостей, в этот год пришлось испить до дна.

Крысы уничтожили овощи в огороде. Изгрызли обувь и мешки в коридоре.

Змеи были куда миролюбивее. Но суеверный страх перед ними приводил домочадцев в ужас. Они были буквально везде: в теплице, на грядках, на помойке. Реже, из-за боязни быть укушенными, стали бывать у нас гости. С одной стороны, для семейного бюджета и хорошо. С другой, не жить же все лето бирюками?

Одна небольшая змейка облюбовала для отдыха тротуар. Посещение хозяйственных построек, куда вел тротуар, пришлось сократить до минимума. Обкосил и обочины тротуара, чтобы нечаянно не встретиться с необычной беженкой. А жена по нему ходить вообще перестала. Была с ее стороны и попытка подтолкнуть меня к расправе с самозванкой.

Правда, сама она от своего намерения и отказалась.

Сведущий человек — а наши жены любят слушать таких — сказал, что эта змея — хранительница дома. И чтобы не навлечь на дом несчастье, ее ни в коем случае убивать нельзя.

Жену сначала такое пророчество покоробило.

Если змея — хранительница дома, то кто же я? Резонно возник у нее вопрос. Но конфликт по этому пункту был скоро исчерпан, все точки над «и» расставлены, и змее было гарантировано право на жизнь.

Изо дня в день она, как раньше, продолжала греться на тротуаре.

Так прошел месяц, другой… Пока кто-то из гостей, не знавший всей истории, нечаянно не столкнулся со змеей на тротуаре.

Столкнулся. Испугался. Ударил.

Хранительница дома исчезла.

Мы переживали поначалу. Ждали каких-то неприятностей.

А потом эта история просто забылась.

Знающий человек опять же сказал:

— Змея оказалась незлопамятной.

Я, конечно, в его байки не верил. Уход змеи, по-видимому, был связан с появлением в доме кошки. Да, да, обыкновенной кошки. И разделом сфер влияния.

Энергичная кошка быстро очистила двор от грызунов. Она должна была вот-вот принести котят. А в этот период кошки к грызунам просто беспощадны.

И в поисках корма «хранительница дома» перекочевала в более богатые места.

А их в поселке хватало.

Щенок давно уже перегнал ростом свой возраст, за полгода вымахав в приличную овчарку. Но в холода, чтобы не мерзнуть, по-прежнему просился в дом.

Он ложился головой на порожек у входной двери и чутко ловил все звуки и шорохи извне: служба есть служба.

Если кто рядом проходил по дороге, щенок глухо ворчал: мол, все вижу и слышу, прохожий, не забывайся…

Если кто входил во двор — звонко лаял.

Среди ночи обязательно выходил в десятиминутный дозор. Если хозяева забывали о нем, то щенок садился под окнами спальни и редко, лениво гавкал, пока его не пускали обратно в дом.

Свой ночной дозор щенок обязательно начинал с короткого и громкого гавканья, напоминая окружающим, что территория находится под охраной. Дом стоял у подошвы сопки с длинным и узким распадком. Рыхлый снег гасил звуки, поэтому соседям редкие собачьи концерты не надоедали. А в конце марта прошел обильный снегопад с дождем. Потом ударил мороз.

По отполированному морозом распадку, по зеркальным склонам ночью стало гулять эхо.

Щенок, как обычно, заступил в дозор. Он считал себя сильным и грозным. И вдруг, о ужас, более грозный рык раздался совсем рядoм, с сопки.

Тогда, с кровяными от гнева глазами, щенок выдал очередную «кассету» громкого лая: мол, кто посягнул на мою территорию?

Но противник не отступал. Из глубины распадка раздался такой же лай. Только более мощный и грозный.

Щенок трусом себя не считал. Чтобы изгнать вероломного гостя, он без страха рванулся в узкое горло распадка, и вскоре его лай раздавался в верховьях сопок.

Вернулся щенок домой только под утро, усталый и обескураженный.

На следующую ночь все повторилось. Щенок вновь искал противника.