Павел Мариковский - Неожиданные встречи

Предгорная степь горит несколько дней, пока огонь не остановится, встретив дорогу, полоску зелени, овражек или какое-либо другое препятствие. Интересно, что оставляет после себя пожар? Я добираюсь до черных холмов. Земля здесь мертва, хрустят под ногами обугленные веточки кустарников, оставляя на одежде черные полоски.

Все же пожар кое-кого привлек, кто-то ковырялся среди обугленных стеблей растений, оставив следы работы в виде кучек земли, выброшенных наверх. На них я вижу грушевидные, сложенные из светлого материала, размером с грецкий орех, шары, полые внутри, с толстыми стенками. Да это же навозные шары лунного копра! Надо внимательно присмотреться: копанки, оказывается, всюду свежие, есть они и там, где не прошел огонь. По характеру раскопки, по добыче землекопа я узнал работу барсука. Норы этого отъявленного врага крупных насекомых видны по склонам оврага. Он живет здесь издавна, но заниматься промыслом подземной добычи стал только сейчас, с середины сентября. В чем же дело?

Секрет открывается просто. Еще ранней весной жуки выкопали норки, из лошадиного навоза заготовили в них отлично скатанные, грушевидной формы шары и положили в каждый по яичку. В шарах стали развиваться личинки жуков, а когда выросли и едва окуклились, тогда на них объявили охоту барсуки.

Оказывается, барсук — заботливый хозяин своих охотничьих угодий. Только когда личинки достигли предельного возраста, он стал заниматься их поисками. Немного раньше невыгодно: личинки еще малы, питаются сохранившимся в шарах навозом. Немного позже — мягкая белая куколка отвердеет и станет невкусной и непитательной.

Но как барсук узнает, что пришло время сбора своего урожая, пора охоты на подземные кладовые лунного копра? Из опыта случайных раскопок? И как он определяет, что на глубине не менее двадцати — двадцати пяти сантиметров, да еще и в прочных, с толстой оболочкой колыбельках находится его желанная добыча? Видимо, для того чтобы обнаружить добычу, необходимо острейшее обоняние. Может быть, обоняние ни при чем. Охотника выручает острейший слух, ничтожнейшее движение толстой личинки, заключенной в полый шар. Не может ли иметь значение какое-либо излучение? Проверить догадку было бы нетрудно: заранее прикрыть гнездо копра экранирующей свинцовой пластинкой.

Если бы не барсуки, то лунных копров, наверное, было бы много. Навозники же полезны. Они удобряют почву, затаскивая в нее навоз. Первейший истребитель хрущей, отъявленных врагов садоводства, барсук оказывается не всегда полезен. Как относительны понятия вреда и пользы! Впрочем, в природе нет ничего полезного или вредного. Эти понятия применимы только по отношению к хозяйственной деятельности человека.

Мой знакомый, пригласивший меня побывать на своей даче, расположенной близ Алма-Аты на Каменском плато, рассказывает:

— Весь сад мой перекопала ямками какая-то зверюга. И кто этим занимается, не пойму. Подкараулить бы да подстрелить этого землекопа!

Действительно, в саду виднелись небольшие копанки. Ямки погружались в глубину на десять — двадцать сантиметров. По ним я сразу узнал работу барсука. Неутомимый охотник за жуками-хрущами, он славно полакомился на участке моего знакомого и, наверное, полностью очистил сад от крупных белых личинок семиреченского хруща.

Осматривая дачный участок, в самом дальнем и заросшем малиной углу я обнаружил уборную этого зверя. Есть у него такая особенность — соблюдать чистоту на своей охотничьей территории. Содержимое уборной состояло из остатков личинок хрущей. Сколько же он истребил этих прожорливых насекомых, поедающих корни растений, какую принес громадную пользу!

В природе нет пустого места. Многие насекомые питаются только корнями растений. Это так называемые почвенные вредители: гусеницы бабочек-совок, личинки жуков-щелкунов и, наконец, обитатели дачи моего знакомого — личинки хрущей. Подчас почвенные насекомые наносят большой ущерб сельскому и лесному хозяйству.

Любители-садоводы, с усердием истребляющие насекомых-недругов, часто не подозревают о том, что один из главных врагов обитает в земле, и, увидев увядающее прежде времени деревце, удивляются: отчего бы ему болеть и хиреть! На участке моего знакомого оказались такие деревья. Ради пробы мы выкопали возле них небольшие ямки и без труда нашли толстые белые личинки. Личинки хрущей развиваются в почве медленно — три-четыре года. Но в последний год, став большими и мясистыми, они поднимаются ближе к поверхности земли, собираясь превратиться в куколку и выбраться наверх жуками. Барсук знал, на кого охотился. Таких личинок он и истреблял. Потом, как оказалось, он стал питаться и самими жуками, когда они полностью созрели.

Бороться с почвенными вредителями очень трудно. Как в почву внести яд и сколько его надо, чтобы обитающие в ней насекомые натолкнулись на него? И не принесет ли этот яд вред обитающим в почве многочисленным полезнейшим животным, рыхлящим и удобряющим землю, вроде дождевых червей, муравьев и бактерий? И наконец, яд останется в почве, начнет всасываться в растения и попадет в плоды и семена, употребляемые в пищу человеком. Прежде против почвенных вредителей в садах, особенно страдающих от хрущей, рекомендовали вносить в почву по сто пятьдесят килограммов гексахлорана на один гектар! Ныне гексахлоран, так же как и печальной памяти ДДТ, давно запрещены как далеко не безвредные для животных и человека. Сейчас этот позорнейший период защиты растений забыт, но не исчез сам яд, оказавшийся к тому же очень стойким.

Помню, много лет назад, возвращаясь из загородной экскурсии, принес яблоко из совхозного сада, почва которого, как впоследствии стало известно, была обработана гексахлораном. Нарезав яблоко ломтиками, дал сверчкам, которые у меня жили в клеточке и распевали всю ночь напролет свои веселые песни. Сверчки любили яблоки. Понравились они им и на этот раз. Но на следующий день мои музыканты неожиданно погибли. В яблоках оказался яд!

Барсук полезен не только в предгорной садоводческой зоне. Один из агрономов мне жаловался, что лесополосы, посаженные на массиве холмов ниже Чемолгана, стали страдать от почвенных вредителей. Я знал эти лесополосы. Прежде там на холмах обитали барсуки, их, конечно, не осталось. Агроном не подозревал, что их исчезновение могло сказаться на судьбе посадок леса. Истребив барсука, человек лишился первейшего друга и защитника садов предгорной зоны.

В народе существует поверье, будто барсучий жир обладает целебным свойством против туберкулеза. Это мнение, прочно укоренившееся в сознании, ложно, по меньшей мере в наше время. Да, он приносил пользу бедному люду, тем, у кого туберкулез развился при недостаточном или неполноценном питании. Жир барсука калорийный и питательный, как и жир любого животного. Сейчас, когда заметно повысился материальный уровень жизни и против туберкулеза медицина стала использовать совершенные медикаментозные препараты, применение барсучьего жира — устарелая и вредная мера, от которой давным-давно пора отказаться. Впрочем, и отказываться уже не от чего. Барсук стал очень редким, его почти не осталось. Еще это животное нередко обвиняют в различных грехах. Он якобы любит посещать бахчи и, такой негодяй, выедает мякоть арбузов и дынь, причем самых спелых. Не прочь он полакомиться и яйцами или птенчиками птиц, гнездящихся на земле, закусить по пути и змеей, слопать зазевавшуюся мышку. Но наше бахчеводство развито далеко от садоводческой зоны; птиц, гнездящихся на земле, мало, они больше страдают от одичавших кошек и от химических обработок. Так что, повторяю, в садах и лесах барсук, безусловно, полезнейшее животное, и сейчас, когда их стало мало, они нуждаются в самой строгой охране.