Светлана Славная - Мама для журавлят

Омолой сидит, вытянув вперед натруженные, искусанные комарами ноги. Вид у него задумчивый. Отдыхай, малыш! Завтра снова пойдем гулять. Спокойной ночи.

Ты не боишься темноты?

Собираюсь из питомника на ночлег. Не перепутать бы, что нужно кинуть в машину. К примеру, сапоги можно оставить в хозяйственном блоке… Нет, в сапогах я гуляю с собакой, которую захватила из города, чтоб не оставлять в одиночестве в опустевшей квартире. А вот маскировочный костюм я зря с собой тащу, перед собственным спаниелем притворяться стерхом не нужно!

Чильда встречает меня бурным восторгом, эффектными прыжками и душевным облизыванием. Наскоро съедаю бутерброд и… опять иду гулять. Едва передвигая натоптанные за день ноги. Главное, не забыть репеллент – на лице теперь сетки нет, а насекомые продолжают злобствовать.

Чильду от комаров спасает скорость. Не могут полупрозрачные букашки летать так же быстро, как бегает охотничий спаниель! Но вот команда «стоять» требует всего собачьего мужества и собачьей преданности: комары облепляют Чильдину морду, впиваются в нежный нос, лезут в глаза…

Я бы не стала мучить ее этой командой, но Чильда обнаружила на соседском участке кур. Вы не представляете, до чего весело гонять кур! Кудахчут, по двору носятся, друг на друга натыкаются, перья в разные стороны так и летят! Да, умеют они поиграть с общительной собакой…

Сосед осознал присутствие Чильды, кур со двора убрал. Но она все равно при каждом удобном случае мчится на его участок – проверить: а вдруг эти веселые птицы вернулись?

Приходится, подходя к дому, брать ее на поводок. А для этого командовать: «Чильда, стоять!»

И она стоит. А мошкара облепляет морду… И куры, может, ее уже заждались… Но надо терпеть – так велит собачья преданность!

Дом наш скорее напоминает сарай. Над кухней даже потолок не настелен, лишь шифер крыши маячит где-то над головой. Звезд в щели не видно, но ветер задувает. И комары слетаются на свет со всей округи, без затруднений проникая сквозь рассохшиеся деревянные стены. Так что свет я на кухне не включаю, да и вообще стараюсь там не задерживаться.

Комната более герметична, потолок над ней имеется. Правда, в сильный дождь протекает. Дом стоит посредине деревни, неподалеку от заповедника. Долгое время никто здесь не жил. От огорода нет и следа, за порогом – просторы полей, за полями – дремучесть лесов… Красота!

Ласточки носятся друг за другом, низко, у самой земли. Одна пара влетела в наш дом, в открытую дверь. «Вернись, вернись!» – тревожно стрекочет самец, следуя за крылатой подругой. Она, любопытная и беспечная, щебечет в ответ: «Посмотрю, посмотрю!» Порхнули по комнате, взглянули на нас изумленно: «Так вот кто поселился в этом сарае!» – и вылетели прочь. Больше к нам не заглядывали. И всем своим, наверно, о нас рассказали.

Чильде ласточки нравятся. Вот это птицы – не задаются, что крылья имеют, держатся рядом с землей, как все порядочные существа. Таких, может, и поймать удастся… Допрыгнуть до них с разгона…

Да только не удается. Нет у ласточек преимущества в высоте, зато есть преимущество в скорости. Мелькают перед носом так, что и не уследишь, куда свернуть успели.

Потеряла Чильда к ласточкам интерес. Что ни говори, а лучшая птица – курица!

Журавлятам надо ходить, бегать… Их выгуливают, переживая, что не хватает сотрудников для полноценных тренировок. А Чильда сидит целый день без дела, взаперти, в старом сарайчике. Пустили бы Чильду в питомник! Уж как бы журавлята забегали… Она бы такую спортивную подготовку провела! Можно было бы сразу всю команду на поляну выпускать. Никто бы подраться не успел, и в травке присесть не помыслил.

Жаль, не берут Чильду в биологи.

Снова я еду к птенцам без нее. Глажу на пороге, готовясь запереть дверь:

– Ну, Чильда, будь умницей, дом охраняй. От комаров.

На комаров Чильда охотится ловко. Когда не нужно «стоять». Выслеживает в воздухе и проглатывает на лету. И при этом не перестает вилять им хвостом.

Она охотится приветливо.

Может, думает, что комарам это тоже нравится?

Я доставала из болотца ряску, чтобы угостить птенца, как вдруг увидела в воде лягушонка. И так мне захотелось его своим клювом схватить! Будто я настоящая цапля, то есть журавль. И ведь знаю, что журавленок такую добычу проглотить пока не сумеет – слишком большая, не по возрасту; но стою и буквально трясусь от охотничьего азарта. Представляю, как бы я сейчас этого лягушонка своим клювом, длинным да острым – цап… Вот что значит, вошла в образ. Сама забываю о том, что я – человек.

Аргунь стоит рядом, послушно меня дожидается. Комары кусаются, мошка заедает… До чего трудно журавленку удержаться на одной ножке – длинной, тонкой, прогибающейся – чтобы другой почесать шею! Клювом-то шею не почешешь, клюв так не складывается. Старается Аргунь, балансирует, будто циркачка. Три раза падала, ножку на землю опускала. Но все-таки почесалась.

Ладненькая, голосистая Лена, которая вполне может оказаться мальчиком, куда более ловкая. Ни разу не видела, чтобы она упала или хотя бы споткнулась. Лена уже научилась пить из болотца. Заходит в воду по щиколотку, зачерпывает клювиком, вытягивает шейку вверх, чтобы водичка потекла дальше, в горлышко, и делает быстрое: ням-ням-ням. Когда она так тянет шейку, сразу становится высокой и очень элегантной.

Лена пищит громко и ритмично, как будильник: «Тррь, тррь!» С ней очень удобно гулять. Аргунь и Омолой с ритма сбиваются, иногда замолкают. Зато Омолой громче всех топает – как слоненок! – когда сворачивает с тропинки и начинает пробираться лесочком, по шуршащей прошлогодней листве. Почему-то он любит держаться не прямо за мной, а немного в сторонке. Я уже привыкла отслеживать на слух его перемещения по этому хрусту и топоту.

Продолжаю эксперименты с канавкой, пересекающей тропу. Лена каждый раз выглядит растерянной. Омолой обходит препятствие лесом. Аргунь немного подумала – и направилась в другую сторону, к воде. Наблюдаю снисходительно, с высоты своего положения: ну, и как она справится с ситуацией? Бережок в этом месте невысокий, но обрывистый, вброд не прошлепаешь. Придется птенцу возвращаться. Сообразит ли?

А Аргунь взяла да перебежала канавку по сухому листочку, будто по мостику! Наверно, под листочком какая-нибудь веточка пряталась, крепкая. А я этого «мостика» и не заметила. Глупая человечица! Туда же, сообразительность журавлят проверяю…