Роберт Мак-Кланг - Исчезающие животные Америки

«За одно десятилетие охрана природы превратилась в профессию сотен молодых специалистов, — указывал несколько лет спустя Олдо Леопольд. — Многие из них были плохо подготовлены, большинству ставило рогатки бюрократическое начальство, но почти все они были беззаветно преданы своему делу».

Одновременно с развитием науки об охране природы возникло множество соответствующих новых организаций, которые часто носили сходные названия, что приводило к большой путанице. В 1934 году было организовано Общество защиты дикой природы, указавшее в своей программе, что «дикая природа является ценнейшим естественным богатством, принадлежащим народу, и ее сохранение ради образовательных, научных и развлекательных целей представляет существенную часть программы сохранения природного равновесия, имеющей жизненно важное значение для нашей цивилизации…». В 1935 году начал свою деятельность Американский институт Охраны природы, который к настоящему времени преобразовался в весьма уважаемый и влиятельный Институт охраны дикой природы и охотоведения. В том же 1935 году появилось общество «Утки — неограниченно», которое посвятило себя сохранению и восстановлению гнездовий водоплавающей дичи. К настоящему времени оно приобрело и успешно сохранило более 400 тысяч гектаров птичьих болот, по большей части в Канаде.

В следующем 1936 году возникла Национальная федерация охраны дикой природы — детище первой Североамериканской конференции по охране природы, созванной в Вашингтоне по инициативе Динга Дарлинга. В настоящее время эти конференции происходят ежегодно, и Федерация принадлежит к крупнейшим в мире организациям такого рода.

В 1937 году было организовано Общество охраны дикой природы, в которое входят профессиональные лесничие, охотоведы и деятели охраны природы. Оно выпускает свой журнал «Джорнел оф Уайдлайф менеджмент», который с самого начала стал ценнейшим пособием по методам и результатам научно-исследовательской работы в области охраны и использования охотничьих животных.

Благодаря деятельности всех этих организаций и обществ за последнюю четверть века было собрано большое количество важнейших практических сведений. Было выявлено множество взаимозависимых факторов, которые воздействуют на дикую природу и нередко оказываются совершенно различными для разных видов животных и разных типов местности. В настоящее время эти сведения и новые методы по всей стране приходят на помощь животным, которым угрожает опасность. Однако для некоторых видов помощь, возможно, пришла слишком поздно.

Полвека назад по меньшей мере пять видов диких американских животных, сохраняющихся и теперь, находились уже на грани вымирания. Это эскимосский кроншнеп, белоклювый дятел, черноногий хорек, калифорнийский кондор и американский белый журавль. В настоящее время численность всех живущих представителей этих видов, взятых вместе, возможно, не превышает и трехсот особей. Все они по-прежнему на волоске от гибели, и не исключено, что мы уже опоздали и никакие самые решительные меры не смогут их спасти.

На стене обезьянника в Нью-йоркском зоопарке висит зеркало, снабженное следующей надписью, которую посетитель читает, посмотрев на себя:

«Вы смотрите на самое опасное животное в мире. Только оно за все время существования Земли было способно истреблять — и истребляло! — целые виды».

Как это верно! Но при этом человек отличается от всех прочих обитателей Земли тем, что он обладает особым высокоразвитым мозгом. Только он один может понять уроки прошлого и извлечь из них пользу — если захочет. А пока есть жизнь, есть и надежда.

Эскимосский кроншнеп — изящная коричневая птица из отряда куликов — еще сто лет назад ошеломлял своей многочисленностью. Гнездился он в тундре на северо-западе Канады, а каждую осень улетал на восток, на Лабрадор, откуда большими стаями отправлялся на юг вдоль восточного побережья и через открытое море в Южную Америку. Там он зимовал в аргентинской и чилийской пампе. Весной он возвращался на север в родные гнездовья уже другим путем — через Южную Америку и Мексиканский залив, и дальше через прерии Соединенных Штатов и Канады.

По пути огромные стаи кроншнепов опускались на только что вспаханные поля в поисках насекомых и становились добычей профессиональных охотников, которые нередко одним выстрелом из дробовика убивали десяток и больше птиц. Убитых кроншнепов отправляли целыми фургонами на рынки, где они нередко шли всего по шесть центов за штуку. С не меньшей жадностью на эскимосских кроншнепов охотились и во время осеннего перелета, когда они были особенно жирными благодаря ягодной пище. Обитатели Новой Англии даже называли эскимосского кроншнепа «сдобной птичкой». Джон Джеймс Одюбон писал, что мясо эскимосского кроншнепа «нежно, сочно и обладает изысканным букетом».

К 1890 году эскимосский кроншнеп стал уже редкостью. Год за годом численность его сокращалась, и наконец в 1932 году на Лабрадоре была убита одна-единственная одиноко летевшая птица. Затем время от времени еще сообщалось о том, что где-то видели эскимосского кроншнепа. А потом в течение семи лет — ничего.

И вдруг в 1945 году поступило сообщение, что на острове Галвестон у побережья Техаса были замечены два эскимосских кроншнепа. Ошибка? Неизвестно. Во всяком случае прошло еще четырнадцать лет, а эскимосского кроншнепа никто нигде не видел. Казалось, этот вид вымер.

Однако в 1959 году группа опытных орнитологов наблюдала на острове Галвестон одного эскимосского кроншнепа. В 1960 году и в 1961 годах там опять была зарегистрирована одна птица. Зато на следующий год их появилось две. Численность известной популяции удвоилась.

В 1963 году во время весеннего перелета один эскимосский кроншнеп был замечен близ Рокпорта, тоже в Техасе. В ту же осень кулик, подстреленный во время осеннего перелета на острове Барбадос, был затем опознан как эскимосский кроншнеп; впервые с 1932 года представитель этого вида стал жертвой охотника. Был ли он последним? Дать ответ на этот вопрос может только время [9] В 1964 и 1965 годах отмечали единичных птиц в том же районе. — Прим. ред. .

Этот крупнейший из американских дятлов — удивительно красивая птица. И у самцов и у самок клюв белый с чуть желтоватым отливом, как слоновая кость, а оперение глянцевито-черное с большими белыми пятнами на крыльях. Самца украшает алый хохол. За белоклювого дятла иногда принимают более мелкого хохлатого дятла. Но у этого последнего белые пятна на крыльях значительно меньше, а клюв почти весь черный.