Иренеус Эйбль-Эйбесфельдт - В царстве тысячи атоллов

Что нас еще поразило, так это легкость, с которой мы достигли взаимопонимания с людьми, принадлежащими к совершенно иному миру, никогда не соприкасавшимися с европейцами и чей язык был нам абсолютно незнаком. Мимика, жесты, интонация голоса - вот и все, чем мы пользовались. Они смеялись так же, как и мы, так же исподтишка разглядывали собеседника, так же смущенно скребли затылок, хитро улыбались и поднимали в приветствии руку.

Как ни велико влияние традиций, воспитания и образования, многие особенности в поведении человека заложены в нем от рождения. Такие врожденные свойства, как смех и плач, присущи каждому человеку со дня появления на свет, никто, естественно, не учит его этому. Новорожденный младенец очень быстро начинает улыбаться, выражая определенные эмоции. Целый ряд других эмоций, хотя и не обнаруживается сразу и до поры до времени скрыты в ребенке, позднее, безусловно, проявятся в той или иной форме. Говоря о врожденности известных свойств и качеств, трудно привести убедительные доказательства этому, однако в этом случае можно провести параллель с некоторыми внутренними органами, которые начинают функционировать не сразу, а лишь в процессе развития организма.

Все познается в сравнении, - попробуем и мы пойти по этому пути. Многим приходилось наблюдать, что люди, находящиеся на разных стадиях развития и не общающиеся с людьми иного уклада и иной культуры, в определенных ситуациях ведут себя сходным образом. В этих случаях можно, по-видимому, утверждать, что речь идет о присущих всему человеческому роду врожденных свойствах. Если к тому же учесть, что нечто подобное мы находим и у человекообразных обезьян, то можно с уверенностью говорить о наследственности в нашем поведении.

Так, по мнению Лоренца, поза человека, угрожающего противнику, при которой он немного отводит руки от корпуса, а сам слегка наклоняется вперед, есть не что иное, как проявление признаков, унаследованных от обезьян. При этом сокращаются мышцы, из-за чего волосы на руках и спине "встают дыбом" так же, как когда нами овладевает ужас. У шимпанзе, который при виде врага принимает угрожающую позу, волосы тоже "становятся дыбом" на внешней стороне рук и в верхней части спины, благодаря чему животное как бы увеличивается в размерах. "Таким образом, - пишет Лоренц, - в состоянии аффекта у человека на теле "встает дыбом" волосяной покров, которого у него фактически давно уже нет"*.

* ( Lorenz К. Das sogenannte Bose. Borotha-Schoeler. Wien, 1963. )

Г. Шаллер, наблюдавший человекообразных обезьян, опубликовал работу, в которой рассказывает, в частности, о некоторых повадках горилл, сходных с повадками человека, что позволяет говорить об общих предках. Рассердившись, горилла тоже топает ногой и, так же как гиббоны, шимпанзе, орангутаны и человек, начинает барабанить по животу или каким-либо другим предметам. Горилла, подчиняясь более сильному существу, втягивает голову в плечи и отворачивается. У некоторых народов по сей день сохранился обычай падать на колени перед господином. А разве не напоминает наш поклон готовность подчиниться и услужить?

Дарвин в своем классическом труде "О выражении ощущения у человека и животных" советует при изучении поведения человека применять сравнительный метод и предлагает для этого развернутую программу.

По непонятным причинам этнографы и психологи не продолжили работу в этом направлении. Психологов более всего заинтересовали проблемы обучения, а в центре внимания этнографов оказалась культура народов, их быт. Они сняли множество прекрасных фильмов и написали массу интересных книг, где показывают и рассказывают нам, как на Самоа строят хижины, на Фиджи делают лодки или как индейцы из Колорадо отращивают волосы. Но о том, где и как смеются, плачут и сердятся, не найти ни строчки. Поэтому мы не знаем, как реагирует, например, на обиду папуас: топает ли он ногой или, оскорбившись, вскакивает, чтобы отомстить обидчику. Очень интересным представляется в этом плане исследование Ома, посвященное движениям и жестам, которыми разные народы сопровождают молитву. Он показывает, в частности, что жесты, выражающие покорность и смирение, присущи почти всем. При этом люди как бы сжимаются, стараясь казаться меньше и незаметнее, в отличие от хвастунов и гордецов, которые "раздуваются" в стремлении произвести впечатление.

Мне представляется, что именно изучение врожденных навыков и привычек в поведении человека имеет первостепенное значение. Как неоднократно подчеркивает Лоренц в книге "Так называемое зло", мы, люди, далеко не всегда вольны и свободны в своих поступках и действиях, особенно относящихся к области социального поведения. Однако в большой степени наше отношение к людям, и в первую очередь к таким их свойствам, как доброта и злоба, определяется врожденными импульсивными реакциями. Не хочется повторяться, но мы прежде всего должны познать самих себя.

Что касается сравнительной этнографии, то эта область науки значительно отстала от других, и мы располагаем по существу очень ограниченными возможностями, чтобы восполнить этот пробел. Фактически уже не осталось древних племен и народов, не тронутых современной цивилизацией и сохранивших свою культуру, поэтому надо пользоваться любой возможностью, чтобы изучить особенности их поведения, их жесты, позы и т. п. как выражение определенных чувств и ощущений, так как в отличие от культурных ценностей, которые еще как-то доходят до нас, они исчезают без следа.

И если есть на земле место, где мне хотелось бы еще раз побывать, то это бухта Пиджен на Большом Никобаре. Надеюсь, что застану там все в том же виде, без перемен. К сожалению, есть немало "энтузиастов", жаждущих во что бы то ни стало усовершенствовать мир, для них непереносима даже мысль, что где-то живут "дикари" и сохранился уголок первозданной природы. Они хотят обязательно видеть аккуратненькие плантации и любой ценой приобщить туземцев к "благам" цивилизации, хотя, как показывает жизнь, эти блага часто оказываются гибельными для них.

Удивляет чванливость и высокомерие тех, кто, распинаясь о современной культуре, забывает, что любая, в том числе первобытная, культура представляет собой особую почку на древе человечества, которая вместе с другими способствовала и способствует его пышному расцвету.

Силой приобщить шом пенов к цивилизации - значит погубить их. В истории есть немало тому примеров. Но когда-нибудь мы все-таки поймем, что серое однообразие приведенного к одному знаменателю униформированного человечества ужасно. Боюсь, однако, как бы прозрение не пришло слишком поздно.

"Тилланчонг"