Ян Линдблад - В краю гоацинов

В Ариме (что на языке карибов означает «вода») и теперь можно найти почти чистокровных карибов, но они составляют очень малую часть населения. По этническому составу население Тринидада едва ли не самое пестрое в мире, здесь представлены все части света.

Меня повсюду встречали очень радушно. Так, я быстро подружился с Доном Экельберри, который известен, в частности, своими иллюстрациями в книге «Птицы Вест — Индии». Дон знал, где селиться: на Тринидаде больше четырехсот видов птиц.

Первоначально я собирался снимать жиряков в Венесуэле, там, где они были открыты Александром Гумбольдтом. Он назвал эту птицу Стеаторнис карипенсис. Слово «карипенсис» — производное от «Карипе», это название местности, где находится пещера, в которую Гумбольдта в 1799 г. привели индейцы. Местные жители были убеждены, что в глубине пещеры обитают духи умерших, и не осмеливались туда заходить — дескать, сразу отправишься на тот свет. Возможно, именно это суеверие спасло от истребления жиряков, ведь от природы жиряк совсем беззащитен.

Птица эта была для индейцев источником жира для пищи и для освещения. Птенцов били палками в гнездах, расположенных рядами вдоль скальных полок, потом вытапливали из них жир над кострами. Факелы с таким жиром позволяли немного углубляться в пещеру и продолжать избиение птенцов…

Жиряк — своеобразное создание, всецело приспособленное к жизни в полной темноте. Впрочем, лунный свет птице не мешает, а скорее помогает при поиске плодов на пальмах и деревьях.

Дело в том, что жиряк — вегетарианец, в отличие от своих ближайших сородичей, сов и козодоев, предпочитающих мясную пищу. Родство это определить не так–то просто, однако белковый анализ показал, что ближе всего к жирякам козодои. В систематике жиряковые — стеаторнида — составляют отдельное семейство с единственным видом — гуахаро.

Гуахаро — крупная птица, размах крыльев достигает почти метра. У нее много замечательных качеств. Великолепное обоняние, что не так–то обычно для птиц; очевидно, оно помогает жиряку находить нужные, притом достаточно зрелые плоды. Думаю, что и зрение не хуже, хотя оно никем основательно не исследовалось. Зато проведены эксперименты, которые показывают, что гуахаро свободно летает в подземных залах, где царит кромешный мрак.

«Гуахаро» — венесуэльское название, его можно примерно перевести как «кричащий, стонущий». Именно крики в глубине пещеры Карипе отпугивали индейцев, зато они же поощрили американского зоолога Дональда Гриффина забраться в такие закоулки, куда не проникал ни один луч света.

Тщательные исследования доктора Гриффина позволили ему разобраться в том, как ориентируются летучие мыши; результаты его работ широко известны. Всякий знает, что у летучей мыши есть свой эхолот, она издает частый писк такой высокой частоты, которую человеческое ухо не может уловить.

Прочтя рассказы Гумбольдта о страшном шуме от сотен птичьих голосов в глубине пещеры, Дон Гриффин заподозрил, что и гуахаро способны к эхолокации. Эксперименты подтвердили его догадку.

В самой глубине пещеры, окруженный взвизгивающими птицами, он направил к выходу фотокамеру с открытым затвором и вывинченным объективом. Пленка экспонировалась полчаса, когда же ее проявили, никакого воздействия света не было обнаружено. Стало очевидно, что птицы и впрямь ориентируются в полной темноте.

Ученый выпустил отловленных гуахаро в полностью затемненном помещении и установил, что они легко облетают любые препятствия. Но стоило заткнуть им уши, как начались столкновения.

Гриффин записал издаваемые птицами звуки и определил, что каждый отдельный звук длится одну — две тысячных секунды, при частоте в семь тысяч герц. Эта частота вполне доступна для нашего слуха, воспринимающего до 20 тыс. герц.

В пещере Карипе и теперь обитают сотни гуахаро; туристы валят сюда валом. Ради них провели электричество с разноцветными лампочками. Выдумка эта отдает пошлостью, но меня утешала возможность подключиться к сети со своей аппаратурой.

Однако вышло так, что моя «охота» развернулась не в Карипе, а в четырех пещерах на Тринидаде.

Как и Венесуэла, Тринидад изобилует жидким горючим — нефтью, — но и тут, увы, гуахаро убивали из–за жира для пищи и для светильников. Точно известно тринадцать пещер, где водились жиряки; сегодня в пяти из них вы не встретите ни одного гуахаро. Остальные восемь сравнительно трудно доступны — к счастью для жиряков.

Одна из этих пещер — к счастью для меня! — доступнее остальных. Называется она Дьявольской и представляет собой цепочку просторных залов среди нагромождения огромных скал. Через эти залы протекает речушка Гуахаро, которая вместе с другими ручьями образует реку Арима.

Дьявольская пещера находится на территории большой плантации какао; здесь же есть пансионат для любителей природы. Приезжают и желающие отдохнуть в благодатном климате, и ученые, в том числе зоологи и ботаники.

Понятно, жиряки — главный аттракцион, и не меньше раза в неделю в пещере появляются экскурсии. Птицы давно привыкли к гостям, и редко услышишь, чтобы они издавали свои жуткие крики. Область распространения гуахаро включает горы Перу, Эквадора, Колумбии, Панамы, Венесуэлы, Гайаны и Северной Бразилии; тем не менее я подозреваю, что напечатанные в справочниках и иных трудах снимки жиряков все без исключения сделаны в Дьявольской пещере.

В Спринг — Хилл — так называется плантация — я впервые встретился с Джоном Данстоном. Он инженер на текстильной фабрике и большой любитель природы; мы подружились, и Джон сопровождал меня в вылазках не только в Дьявольскую, но и в другие пещеры. Без него я вообще не нашел бы их в однообразном дождевом лесу. В частности, он оказал мне неоценимую помощь при съемках в жиряковой пещере Оропуче, попасть в которую куда посложнее, чем в Дьявольскую.

Гуахаро любят селиться там, где есть проточная вода, вот и в этой пещере — длинной, извилистой, с чередованием низких туннелей и высоких влажных сводов — берет начало река Оропуче.

Путь к пещере не прост, особенно если вы несете дорогую и нежную аппаратуру. Дно неожиданно холодного потока — сплошные острые камни да коварные ямы. Джон подыскал для меня отличных помощников, фабричных парней, которым было только интересно посмотреть пещеру и помочь при съемках. В наше снаряжение входили три мощных светильника, призванные показать нам своды, никогда не видевшие света.

Но сперва нам пришлось подписать бумагу, которая снимала всякую ответственность за возможные последствия нашей вылазки с владельца участка, где находится пещера. Дело в том, что годом раньше в ней утонули двое молодых людей.