Марджори Ролингс - Сверстники

– Уж ежели приходится ночевать среди пантер, пусть эти пантеры будут мёртвые, – сказал Мельничное Колесо.

Прежде чем привязать лошадей на ночь, их пустили пастись с опущенными поводьями. Мельничное Колесо исчез в дубняке к югу от места стоянки. Некоторое время спустя оттуда донёсся его крик. Собаки были при нем. Подала голос Джулия. Пенни сказал:

– Это кошка.

Кошки больше никого не интересовали. Теперь уже лаяли все четыре собаки, на разные голоса, начиная от пронзительного визга и кончая низким рычанием Рвуна.

– И как только вам, Форрестеры, не надоест гоняться за дикими кошками? – спросил Пенни.

– Тут что-то другое, из-за кошки он не стал бы так орать, – ответил Бык.

Лай собак перешёл в какое-то неистовство. Пенни, Джоди и Бык в конце концов не выдержали и бросились в чащобу. Там стоял карликовый дуб внушительных размеров. На половине высоты его серого скрученного ствола они увидели добычу – пантеру с двумя детёнышами. Пантера была тощая и неказистая, неимоверно длинная. Детёныши были ещё в бело-голубых пятнах младенчества. Джоди они показались миловиднее всех котят, которых ему приходилось видеть. Размерами они были со взрослую кошку. Подражая рычанию мамаши, они топорщили свои нежные усы. А вид у мамаши был устрашающий. Она скалила зубы, била своим длинным хвостом и царапала когтями сук, на котором сидела. Собаки словно обезумели. Бык выстрелил. Собаки были на ней в то же мгновение, как она ударилась о землю. Если в ней и тлела ещё какая-то искра жизни, она была сразу же потушена. Бык влез на дуб и потряс сук.

– Детёнышей мне! – закричал Джоди.

Он намеревался подбежать и подхватить их, когда они упадут. Он был уверен, что они окажутся ласковыми зверьками. В конце концов они свалились от неистовой тряски. Джоди кинулся к ним, но собаки опередили его. Он видел, как детёныши отбивались, кусались и царапались. Только теперь до него дошло, что мясо летело бы с него клочьями, если бы он схватил их. И всё же ему хотелось, чтобы они жили.

– Очень жаль, мальчуган, – сказал Пенни. – Только ты всё равно не смог бы держать их. Эти твари рано становятся злыми.

Джоди разглядывал маленькие свирепые зубы.

– Можно мне сделать из шкурок ещё одну котомку?

– Ну конечно.

Джоди взял на руки бездыханные тельца и стал качать их.

– Я не люблю, когда животные умирают, – сказал он.

Мужчины молчали.

– Жизнь никого не щадит, сын, – медленно проговорил Пенни. – Если это хоть сколько-нибудь утешает тебя.

– Нет, не утешает.

– Видишь ли, это как каменная стена, через которую ещё никто не перелез. Можешь пинать её ногами, биться об неё головой и кричать – тебя никто не слушает, тебе никто не ответит.

Они отогнали собак от тела пантеры. В ней было девять футов, считая от кончика носа до конца длинного, свернутого кольцом хвоста. Разделывать её ради жира не имело смысла: она была слишком тоща.

– Мне придётся либо поймать жирную пантеру, либо бросить свой ревматизм, – сказал Пенни.

Шкура пантеры тоже была в плохом состоянии. Они вырезали сердце и печень, чтобы поджарить их собакам. Пенни сказал:

– Что толку нянчиться с детёнышами, Джоди? Давай их мне, а сам сходи набери дров. Я сниму для тебя шкурки.

Джоди отправился исполнять поручение. Вечер был ясный и розовый. Солнце высасывало воду. Сквозь светящуюся завесу неба к пропитанной влагой земле тянулись тенистые пальцы. Листья карликовых дубов, тонкие иглы сосен влажно мерцали, и он забыл про свою печаль. Все деревья были сырые, но, бродя по зарослям, он наткнулся на упавшую сосну со смолистой сердцевиной и позвал мужчин. Бык и Мельничное Колесо пришли и оттащили сосну на место стоянки. Она должна была составить основу костра, на которой будут сушиться остальные дрова. Форрестеры раскололи её вдоль на две половины и уложили их рядом. Пенни развёл между ними огонь с помощью смолистых лучин. Он навалил сперва мелкого хвороста, который легко загорался, а уже на него положил поленьев и сучьев покрупнее. Они тлели и дымили, но в конце концов вспыхнули пламенем. На этой пылающей подстилке могли обсыхать и медленно гореть самые сырые бревна.

Пенни вырезал спинную часть у оленя пожирнее и стал нарезать мясо кусками, чтобы зажарить его на ужин. Тут из обхода по зарослям возвратился Мельничное Колесо с пальмовыми ветками – их можно было использовать вместо тарелок – и с сердцевинами от двух пальм. Он слой за слоем обдирал белую оболочку, пока не добрался до самих сердцевин, сладких и хрустких.

– Мне нужна сковорода, Пенни, приготовить вот эту болотную капусту, очень прошу, – сказал он. – Потом, когда сковорода освободится, ты сможешь поджарить оленину. – Он нарезал сердцевины тонкими ломтиками. – А где у тебя жир, Пенни?

– В бутылке, в мешке.

Джоди похаживал по стоянке и наблюдал. Его обязанностью было подбрасывать дрова в костёр, чтобы пламя не опадало. Бревна ярко пылали, и уже было достаточно углей для жарения. Мельничное Колесо зачерпнул воды в пруду поблизости, залил ею болотную капусту, прикрыл сковороду пальмовой веткой и поставил на угли.

– Я забыл кофе, – сказал Пенни.

– Можно и без него, ведь у нас есть виски старого Вильсона, – сказал Бык.

Он достал бутылку и пустил её по кругу. Пенни был готов жарить оленину, однако сковорода была всё ещё занята под болотной капустой. Тогда он изготовил некое подобие вертелов и насадил на них тушки диких кошек. Он нарезал кусочками сердца и печень кошек и пантеры, надел их на палочки и закрепил над углями, чтобы поджаривались. От них сразу же пошёл соблазнительный запах, привлекший собак. Они приблизились к костру и легли, махая хвостами и повизгивая. Сырое кошачье мясо было для них не ахти что. Другое дело – мясо жареное. Они облизывались.

– Ох как вкусно, поди, – сказал Джоди.

– А ты попробуй. – Пенни взял с огня порцию и протянул ему. – Только осторожно. Это горячее, чем тушёные яблоки.

Джоди было смутился необычностью блюда, затем тронул пальцем горячее, ароматное мясо и попробовал палец на язык.

– Вкусно, – сказал он.

– Некоторые говорят, кто отведает печени дикой кошки, станет бесстрашным, – сказал Пенни. – Посмотрим, так ли это.

– Пахнет недурно, прах меня разрази, – сказал Бык. – Дай мне немножко.

Он попробовал печень на вкус и подтвердил, что она ничуть не хуже любой другой печёнки. Мельничное Колесо тоже взял себе порцию. Пенни отказался.

– Если мне набираться храбрости, – сказал он, – я, чего доброго, наброшусь на вас, и вы опять выколотите из меня душу.

Бутылка снова пошла вкруговую. Костёр пылал, мясо пускало сок на угли, аромат вместе с дымом возносился к небу. Когда солнце зашло за дубы, болотная капуста была готова. Пенни выложил её на чистый пальмовый лист и пристроил над тлеющим бревном, чтобы не остывала. Вытерев сковороду пучком мха, он поставил её снова на угли и нарезал в неё грудинку. Когда сало подрумянилось и горячо зашипело, он поджарил оленину тонкими ломтиками, нежными и хрустящими. Бык вырезал из стволов пальм ложки, и все на равных правах потчевались болотной капустой. Пенни наделал пончиков из кукурузной муки, соли и воды и сварил их в сале, в котором жарилась оленина.