Джейн Крайл - За подводными сокровищами

Он попросил разрешения лично встретиться с Барни, чтобы поговорить о проблемах подводного фотографирования. Собеседники договорились о встрече.

Точно в указанное время раздался звонок, и к нам вошел красивый молодой человек с льняными волосами. На нем был серый двубортный пиджак с темно-зеленым бархатным воротником и зеленая шляпа. Это и был Давид Дайк.

— 3-з-зовите меня просто капитан Дэйв, — сказал он с улыбкой бывалого моряка. Он сел, приняв от меня рюмочку коктейля.

Много месяцев спустя после проведенного на море отпуска, когда зимняя слякоть и смешанный с дымом туман одолевают город, нет большего удовольствия, чем вновь переживать отпускные приключения. Мы пустились в воспоминания, и наши калифорнийские погружения нисколько не стали мельче от наших рассказов. Дэйв потягивал из стакана виски с водой на манер полковника из штата Кентукки.

— А на какую глубину вы погружались? — спросили мы его.

— Не слишком г-г-г-лубоко, — ответил он. — Я никогда не спускался глубже д-д-д-вухсот или д-д-д-вухсот двадцати футов.

Это завело разговор в тупик. Мы глядели на Дэйва с благоговением, немного отдававшим скептицизмом. Барни перевел разговор на спрутов, и помаленьку он растянул диаметр пойманных нами в Ла-Джолле спрутов до семи или восьми футов.

— А вы когда-нибудь сталкивались с крупными спрутами на большой глубине? — спросила я у Дэйва.

— Н-н-нет, — ответил он, — н-н-никогда не сталкивался с действительно большими спрутами. Я ни разу не встречался с осьминогом более д-д-двадцати или д-д-двадцати пяти футов диаметром.

Опять за Дэйвом осталось последнее слово, а мы оказались в ловушке, и нам надо было как-то из нее выбираться.

— А что вы делаете, если вам приходится столкнуться с таким спрутом?

— А ничего особенного, — ответил он, — бываешь ведь одет в т-т-тяжелый водолазный костюм. Спрут четырежды обовьет вас щупальцами, а потом уберет их, потому что ему неприятен в-в-вкус парусины.

Мы поняли, что находились в присутствии мастера своего дела и уж более не пытались соревноваться с Дэйвом, рассказывая о морских приключениях. Но это не помешало нам стать хорошими друзьями. Мы сильно заинтересовались его необычайным жизненным путем.

В возрасте 12 лет, когда большинство мальчиков только учатся плавать, Дэйв уже нырял, опускаясь на глинистое дно озера Эри. Он вытаскивал фотоаппараты, подвесные моторчики и рюмки, выброшенные за борт членами Кливлендского яхт-клуба. Для упражнений он плавал до водоприемника, установленного в двух милях от берега. Глубоководным спускам он обучался в военно-морском флоте. После войны он основал компанию по подъему затонувшего имущества. Девиз его компании был: «Мы углубляемся в самую суть». В зимнее время, когда озеро Эри замерзает, Дэйв пускался в путешествия. Он уже участвовал в африканских караванах, охотился на тигров в Индии, переплывал Гелеспонт и занимался слаломом в Швейцарских Альпах. В рассказах упоминалась марокканская графиня да еще дуэль в Касабланке. Все это произошло к 27 годам — возраст, который Дэйв заморозил.

Одним из выдающихся талантов Дэйва было его умение одеваться со вкусом. Автором моделей своей одежды большей частью был он сам. Он носил сшитые по специальному заказу рубашки всех цветов, начиная от вишневого до лимонного. У его безупречно сшитого смокинга были бархатные лацканы. Его приводила в ужас одежда Барни, к которой тот относился небрежно. Однажды на вечере он меня отвел в сторону и сказал:

— Д-д-джен, позвольте мне позаботиться об о-о-одежде для Барни; та вещь, что на нем, смахивает на куртку для охотника на медведей.

В течение долгих лет Дэйв мечтал о подъеме сокровищ с затонувших кораблей. Время от времени у него наступали страшные приступы золотой лихорадки. Он обошел на яхте многие стоянки пиратских кораблей в Карибском море, плавал вместе с киноартистом и неизлечимым любителем приключений Эрролом Флинном. Это он помог Флинну поднять пушку с вест-индских рифов. Дэйв уже прочитал все написанное когда-либо о потопленных сокровищах и мог все цитировать слово в слово, на память. Для себя Дэйв выбрал место, расположенное на внешнем рифе Флорида Кис мористее Ки Ларго. Мы расстелили свои карты, Дэйв карандашом ткнул в точку, обозначенную «Элбоу».

— Здесь должно быть серебро, — заявил он. — У Ки Ларго близ Таверньера потерпели крушение испанские галеоны. Затонуло тринадцать кораблей. На них было погружено 65 миллионов долларов в серебре и золоте. Видите, как этот риф выходит в Гольфстрим, наподобие локтя? Некоторые из кораблей наверняка должны быть там.

Дэйв говорил о легендарном испанском флоте 1715 года. Тринадцать галеонов с золочеными корпусами и крашеными парусами под командованием адмирала дона Родриго де Торро, груженные сокровищами, вырванными у Монтецумы и взятыми с покрытых снегами и льдом гор империи Атауальпа в Перу, попали в ураган в Багамском проливе. Потерявшие мачты корабли были выброшены на рифы Флорида Кис. Стоя на шканцах гибнущего флагманского корабля, адмирал дон Родриго проклял серебро, которое погубило его корабли.

На следующий год испанские водолазы спустились к затонувшим судам в водолазных колоколах из винных бочек, утяжеленных свинцом. Им удалось извлечь несколько сот тысяч серебряных монет из числа миллионов, которые вез дон Родриго. Но проклятие дона Родриго продолжало тяготеть над серебром. Оно тут же было захвачено беспощадными ямайскими пиратами, которые в свою очередь тоже погибли во время бури.

Этот рассказ, еще приправленный энтузиазмом Дэйва, заразил нас золотой лихорадкой. На другой же день я пошла в публичную библиотеку, чтобы собрать побольше сведений по этому вопросу. Во взятой мною книге я прочитала: «Суда потерпели крушение на мысе…». Следующей страницы не было, она была аккуратно вырезана каким-то острым инструментом. Я стала искать карту, но ее тоже не оказалось. Во всех имевшихся книгах не осталось никаких точных сведений и ни одной карты. Оказывается, я была не первой, пришедшей в публичную библиотеку в поисках этих сокровищ. Но как бы там ни было, являлись ли сведения об этих сокровищах легендой, сказкой или же документальной историей, не было никакой возможности устоять перед перспективами поисков сокровищ.

Как-то Уинстон Черчилль сказал:

— Перемена — главный ключ к успеху.

Тогда пусть отпуск будет полной переменой, более того — приключением, а еще лучше — приключением, преследующим определенную цель. Пусть мы будем искать сокровища. Мы пойдем в Ки Ларго, на рифы Элбоу, на край открытого моря.

В одно из воскресений мая 1947 года мы прибыли в город Майами. Мы думали, что курортный сезон еще не наступил и нам удастся дешево нанять катер для рыбной ловли. Но снаряженные катера на причалах спортивной рыбной ловли имели постоянную таксу — 75 долларов в день. Тогда мы отправились вверх по реке в поисках более подходящих цен.