Владимир Шнейдеров - Великим Северным (Поход Сибирякова)

Как правило, в Белом море покачивает. Но сегодня тихая погода, и мы идем полным ходом, оставляя за кормой длинный вспененный след. Вертится колесико лага — прибора, отсчитывающего пройденные мили. Километры остались на земле. Наш счет пошел по-морскому — на мили и узлы.

Прошли Зимнегорский маяк. Пересекли полярный круг. Последнее событие прошло незамеченным среди экипажа корабля. Матросы сейчас стали другими. Раньше и в военном и в торговом флоте переход экватора или полярного круга сопровождался обязательной церемонией. На палубе появлялись ряженные чертями люди во главе с самим морским богом или царем, украшенным бородой из пакли, трезубцем и жестяной короной. Новичков «крестили», окуная в холодную воду. Мне вспоминается такая церемония, зафиксированная киноаппаратом во время трагической экспедиции Седова в 1912 году на корабле «Святой Фока», отправившегося в Арктику с целью достижения Северного полюса. Я видел на экране эту незатейливую церемонию, выполняемую с полной серьезностью. Теперь матросы не знают этих старинных традиций и обычаев, и многие из них даже не слыхали о классическом делении судового экипажа на две категории — «рогатых» и «духов». Рогатыми называлась палубная команда — матросы, а духами — машинная и кочегары.

Нашей братии — кинематографистам, журналистам и художникам, едущим на корабле в составе экспедиции, — очень трудно удержаться от какой-нибудь шутки.

Наконец найдены и предлог, и жертва. Предлог — переход полярного круга. Жертва — подрывник Малер, первый раз попавший в море. Собираемся целой компанией, устраиваем импровизированный оркестр из сковородок, ложек, мисок и направляемся в каюту Малера. Он мирно спит. Будим и предлагаем отправиться снами на палубу на предмет «крещения» в море. Малер упирается, но мы его все-таки уговариваем выйти наверх. Приготовлена веревка. Малер уверен, что его сейчас действительно спустят в холодную воду. Он уже и сам готов: доказывая свою храбрость, лезет через реллинги — поручни. Матросы хохочут. На шум появляется Отто Юльевич Шмидт и с совершенно серьезным видом дает распоряжение:

— Спускание за борт отменяю во избежание пропажи нужного нам подрывника. Если Малер настаивает на морском крещении, разрешаю вылить ему ведро за шиворот.

За борт летит ведро на веревке. Морская вода торжественно выливается за воротник храброго Малера. Все довольны, и прежде всего насквозь мокрый и счастливый Малер, ставший отныне полярным и «морским волком»…

Пройдены последние маяки. Позади горло Белого моря. Мы выходим в Северный Ледовитый океан, в море Баренца.

Связь с землей только по радио. Мерно течет корабельная жизнь. Свежий морской ветер и приятное ощущение того, что не надо никуда спешить. Жизнь строго регламентирована. Каждый занят своим делом. Все уже перезнакомились и присмотрелись друг к другу. Многие были раньше знакомы по общей экспедиционной работе, другие не раз участвовали в походах «Седова» со Шмидтом и Ворониным.

Путь держим на Новую Землю — до огромных островов, разделенных узким и глубоким проливом — Маточкиным Шаром. В наш обиход проникают новые, «северные», слова: «шар» — пролив, «губа» — залив, «большая земля» — материк…

На тысячу километров протянулись суровые берега Новой Земли, отделенной проливом Карские Ворота от острова Вайгач. Большую землю и остров Вайгач разделяет Югорский Шар.

По радиосводкам, Карские Ворота и Югорский Шар забиты сейчас льдами, и в Карское море можно пройти только через Маточкин Шар.

Новая Земля изучена нашими исследователями и почти освоена. На ней построены зимовочные станции и радиоустановки. Плавание по Баренцеву морю не представляет никаких затруднений. Но не так давно оно казалось капитанам кораблей таинственным и опасным.

Теми местами, где мы сейчас уверенно идем, руководствуясь точной, не вызывающей сомнений картой, в 1594 году пробирался караван судов голландской арктической экспедиции. В числе судов находился и промысловый бот под начальством капитана Виллема Баренца.

Опасно и трудно было морякам проходить по неизвестным суровым морям, им грозили подводные камни и «сильные морские чудовища, размерами много превышающие быка». Этими чудовищами они считали моржей, попадавшихся в те времена целыми стадами. Отважные моряки пытались охотиться на этих зверей при помощи рогатин и топоров. Но ни одного «чудовища» убить не удалось…

Долго потом среди моряков Запада ходили слухи, что в студеных морях живут чудовища, которые губят корабли. Эти слухи подтверждались русскими, жившими на Севере. Они говорили, что киты и моржи нападают, на корабли, пытающиеся двигаться на север, и топят их. Слухи пускались не без умысла — надо было запугать конкурентов-зверобоев.

Баренц, исследуя море, впоследствии названное его именем, зазимовал во время своей третьей экспедиции в Ледяной Гавани, на северо-восточном берегу Новой Земли, и умер от истощения и болезней. Это был отважный моряк, много сделавший для исследования Севера.

Море Баренца известно непогодами. Но нам везет: погода тихая и солнечная. Стало значительно свежее — чувствуется продвижение на север.

У трубы на спардеке собралась целая компания. Прижавшись к теплому железу трубы, сидят кочегары, матросы и механики, свободные от вахты.

Яша Купер, человек аккуратный, каждый день приходит сюда и выпускает на прогулку нашего петуха, живущего в деревянном ящике. Стараниями Купера ящик превращен в клетку с насестом. Пока петух гуляет, Яша чистит клетку, засыпает новый корм и наполняет чашку водой. Взгромоздившийся на спасательные круги петух развлекает команду.

Ребята подшучивают над Яшей Купером и его питомцем.

Присматриваюсь к матросам, кочегарам, механикам. Замечательные ребята! Все с большой тщательностью были подобраны для похода капитаном Ворониным и местным комитетом водников. Большинство пришли с «Седова». Все бывали на Севере и немало поплавали на ледоколах. Машинист Крючков, председатель судкома, раньше ходил на «Малыгине». Матрос первого класса Адаев, наш секретарь партячейки, последнее время редактировал в Архангельске газету «Моряк Севера»; член парткомитета водников, он просил направить его в экспедицию на «Сибирякове» простым матросом. Виктор Пузанков — ученик мортехникума. Белокурый гигант, «человек в три лошадиные силы», помор из Холмогорья — Гриша Дурасов. Сибиряк, любимец капитана, прекрасный матрос Пашка Сизых. Боцман Загорский, вечно что-нибудь делающий, ремонтирующий или убирающий. Всех не перечислишь. Один к одному — здоровые, веселые, молодые ребята.

О людях на «Сибирякове» можно написать целую книгу. Все вместе — это крепкий, проверенный и боевой коллектив, порознь каждый — колоритная фигура с длиннейшим и интереснейшим послужным списком.