Дмитрий Житенев - Про тайгу и про охоту. Воспоминания, рекомендации, извлечения

Совершенно оригинален и способ установки такого полога. Для этого не требуется никаких растяжек. Нужны только четыре больших кола, около полутора метров высоты каждый, и два тонких прута длиной немного больше ширины полога. На самом пологе по верхним его краям передней и задней стороны вшиваются по пять-семь длинных петель, в которые и вставляются эти прутья.

По́лог.

Сам процесс установки полога таков. Сначала расстилается на ровном месте тент-пол, а на него полог так, чтобы сверху лежала только крыша, а стенки находились бы под ней. Четыре кола с рогульками на верхних концах ударами топора вбивают в землю около углов расстеленного полога. Есть тут одна хитрость. Колья надо забивать так, чтобы они были наклонены как бы кнаружи от полога. Кстати, заготавливая колья для установки полога, надо выбирать не те, которые раздваиваются на верхнем конце наподобие вил (такие забивать очень трудно, потому что они раскалываются в месте раздвоения стволика), а простой стволик с отходящим в сторону сучком. Его-то забить просто, надо только колотить по нему не обухом топора, а его боковой стороной – и площадь бойка больше, и вы будете гарантированы оттого, что топор ударит по рукам. Придерживать-то кол всё равно придётся.

Забивая кол на берегу реки, на галечнике, надо время от времени его покачивать из стороны в сторону. Таким способом кол забивается хорошо почти в любой плотный грунт.

После того, как все четыре кола забиты, надо продеть палки в петли полога, поднять их и зацепить за развилины вбитых кольев, которые, спружинив, отлично натянут его. После этого можно спокойно забираться внутрь и отдыхать.

Такое укрытие от дождя не предохранит, но от гнуса, комарья и ветра – прекрасно. В мокрую погоду над пологом надо растянуть тент. Это может быть настоящий палаточный тент, а можно приспособить для этого и лёгкую полиэтиленовую плёнку. Нельзя только накидывать её непосредственно на полог, потому что даже лёгкая плёнка, собрав в своих складках и углублениях дождевую воду, рано или поздно опрокинет всё это на вас. Такие происшествия случаются как назло среди ночи, когда сон овладевает всеми обитателями полога. Плёнку можно ставить, перекидывая через длинный продольный шест, как в охотничьих палатках.

Полог можно сшить и в три ширины материи. Тогда он получится шириной около двух метров. Это настоящий «семейный» полог, и в нём может поместиться человек пять.

Конечно, научиться прятаться от непогоды, прочитав только книжные странички, сложновато. Однако охотник всегда должен быть готов к тому, что рано или поздно он может встретиться с такими экстремальными условиями, которые потребуют от него мобилизации всех его физических и интеллектуальных способностей, чтобы спасти себя от возможного несчастья. Вспомните случай с известнейшим нашим путешественником Владимиром Клавдиевичем Арсеньевым, когда его самого и его не менее знаменитого проводника Дерсу Узала застигла сильнейшая метель на совершенно открытом месте. Только опыт и хладнокровие Дерсу и самого Арсеньева спасли им жизнь.

Читатель скажет: «Да ведь это Дальний Восток! Сибирь! И когда это было!» Всё то же самое может случиться с каждым из нас и в нашем относительно спокойном Подмосковье. Однако когда это уже произойдёт, будет поздно, и не всякий обладает опытом и уменьем Дерсу Узала.

Ну, а теперь об избушке, потому что от неё никуда не денешься, если собираешься делать себе надёжное жильё в постоянном месте охоты, месте, куда ты, может быть, соберёшься вместе с сыном или дочерью, надеясь передать им свои сокровенные охотничьи, грибные и ягодные места.

Именно крыша над головой, четыре бревенчатые стены да печка дают таёжнику полный комфорт. Так что изба-зимовейка или, на худой конец, землянка с печкой позволяют промысловику полноценно, не тратя лишних сил, осваивать свой промысловый участок, а охотнику-любителю в таёжных условиях чувствовать себя хозяином положения. А небольшие избёнки на концах дневных переходов дают ему ощущение почти домашнего уюта и гарантируют безопасность на случай сильных метелей или дождей.

Охотничья землянка под Иркутском. 1955 год.

Землянка – это, конечно, примитив. В ней темно и довольно сыро, нормальную печку не поставишь. Настоящий промысловик в такой, естественно, жить не будет. Это, скорее, пристанище для временщика. Тем не менее, и она может спасти охотника от непогоды, если грамотно устроена – на сухом склоне южной экспозиции, достаточно заглублена, имеет непромокаемый накат-крышу. Такие землянки я видел в иркутской тайге и даже ночевал в них. Лучше, конечно, ночевать в бревенчатых избушках.

Настоящий хозяин промыслового участка для постоянного жилья непременно построит себе солидное зимовьё. Найдёт для этого весёлое место около речки или озера, поставит избушку так, чтобы и самому было приятно, и «дурному человеку» не очень заметно. Выберет лес для строительства по соседству, чтобы далеко таскать не пришлось. По тому, где и как поставлена избушка, можно сразу определить характер хозяина. Мне приходилось ночевать в настоящих домах, сложенных из брёвен такой толщины, которые поднять под силу разве что богатырям. Однако сибирские мужики – не богатыри, что ли?

Есть избушонки, в которой двое поместятся с трудом, а распрямиться полностью и не думай. Видел и такие, что сделаны чуть ли не из жердей, а через потолок, как говорится, звёзды считать можно. Одним словом, что ни избушка, то характер. Каждая похожа на своего хозяина.

Вообще, у кочевых народностей таёжной зоны нашей страны никогда не было стационарных, капитальных жилищ. Даже на постоянных местах жительства, на стойбищах, больше, чем просторный чум, семья не ставила. Сама жизнь не требовала постройки солидных домов. Только, видимо, с проникновением русских на восток, с распределением между ними и местным населением земельных наделов и промысловых участков и те и другие стали обустраиваться капитально, на долгие годы. Надо было как-то закрепиться на земле, а дом, пусть это и простое зимовьё, говорил чужакам, что место сие занято. Шалаш или балаган как бы и не символ собственности, а вот изба или бревенчатое зимовьё – совсем другое дело.

Избушка в Печоро-Илычском заповеднике. 1975 год.