Олег Кирьянов - Корея

Получив визу и забронировав билет, я радовался как школьник, которого отправили в поход вместо скучных уроков. Одно дело писать про КНДР, опираясь на чьи-то рассказы, публикации в СМИ, редкие собственные поездки в особые экономические зоны, а другое – все увидеть самому.

По прилете в Пхеньян меня, как и всех прибывших иностранцев, ждал контроль не менее строгий, чем на вылете. Заставили пройти через «рамку», задекларировать всю электронику и всю печатную продукцию. Впрочем, таможенники достаточно быстро все оформили, выпустив меня в зал прилета.

Там меня уже ждали два моих гида – как они сами представились, «товарищи Хан и Чо», которые и стали моими сопровождающими на все время пребывания.

Поселив меня в гостинице «Корё», недалеко от главного вокзала Пхеньяна, они озвучили мне программу посещения, которая была весьма обширной. Помимо монументов и захоронений воинов Советской Армии, а также осмотра практически всех основных достопримечательностей Пхеньяна, у нас были запланированы поездки в города Кэсон, Нампхо, демилитаризованную зону, а также в горы Мёхянсан. Мои гиды вели себя очень приветливо, но в то же время определенная сдержанность чувствовалась. Я был для них совершенно незнакомым человеком, да и к журналистам в КНДР особое отношение.

– Вот, товарищ Олег, уже настало время ужина. Мы вас проводим до ресторана гостиницы, поешьте, а потом отдыхайте, наверняка устали с дороги. А завтра с утра мы вас будем ждать в лобби, – сказал товарищ Хан.

– Как, вот так просто меня и оставите? И не познакомимся как следует? – спросил я, придя в ресторан, но не желая ужинать в одиночестве.

– Ну, утром рано вставать, тем более перелет… – стали напоминать сопровождающие.

– Нет, я тогда затаю жуткую обиду, – пошутил я. – Ну нельзя же так! Я в первый раз в Пхеньяне. Давайте теперь неформально знакомиться, – настаивал я.

– Ну раз такое дело… – гиды вопросительно посмотрели друг на друга и практически одновременно стали снимать галстуки и пиджаки, садясь со мной за стол. – Тогда будет встреча без галстуков, – весело сказал по-русски Хан.

Все в итоге вылилось в задушевный разговор, анекдоты, тосты «за знакомство и за дружбу»… Расходились мы уже поздно вечером.

Выяснилось, что у меня и Хана – черные пояса, второй дан по тхэквондо, только у него – по северокорейской версии, а у меня – по южнокорейской.

– Вот, тогда надо устроить на прощание поединок. Начали! – шутливо рубанул воздух Чо, изображая рефери. Мы с Ханом со смехом встали в боевые стойки, чем спровоцировали заинтересованно-обеспокоенные взгляды сидевших за стойкой регистрации сотрудниц гостиницы. Затем, поизображав какие-то движения, которые вызвали хохот у Чо, мы подскочили друг к другу и обнялись. «Стоп, победа присуждается обеим спортсменам, представляющим Россию и КНДР!» – поднял одновременно наши руки Чо. Так прошел мой первый вечер в Пхеньяне.

После первого совместного ужина и, как его назвал товарищ Чо, «чемпионата по комедийному тхэквондо в гостинице «Корё», у меня с гидами сложились теплые отношения, что в дальнейшем сильно помогало.

После традиционного посещения статуи вождя на холме Мансудэ и возложения цветов мы начали нашу «российскую часть программы».

– Мы очень хорошо знаем и помним, кто принес свободу нашему народу от японской оккупации, – сказали мои корейские гиды, ведя меня на расположенный на соседнем холме Моранбон Монумент освобождения. Поднявшись по каменным ступеням, мы подошли к красивому 30-метровому обелиску с красной звездой, на котором на русском и корейском языках было написано: «Великий советский народ разгромил японских империалистов и освободил корейский народ. Кровью, пролитой советскими воинами при освобождении Кореи, еще больше укрепились узы дружбы между корейским и советским народами. В знак благодарности воздвигнут этот памятник. 15 августа 1945 года».

– Сюда любят приходить многие корейцы, просто погулять, отдохнуть, если пройдем дальше, то в парке увидите, как люди песни поют или танцуют, это своего рода кружки самодеятельности, – пояснил Хан. – И я, когда еще был студентом, часто сюда со своей будущей супругой приходил. Вот здесь сидели в обнимку, – с улыбкой сказал он, указав на скамейку сбоку от монумента, с которой была хорошо видна половина Пхеньяна.

Слова благодарности и признательности затем во время поездки мне доводилось слышать неоднократно. Как выяснилось, всего на территории КНДР находится 11 братских и 345 отдельных могил советских военнослужащих и граждан СССР. Общая численность захороненных составляет 1345 человек, включая 991 военнослужащего.

Во время посещения демилитаризованной зоны молодой улыбчивый старший лейтенант армии КНДР, который выполнял роль экскурсовода, первым же делом поздравил меня с наступающим Днем Победы, также вспомнив и про освобождение Корейского полуострова и про благодарность корейцев.

Тут также стоит отдать должное моим сопровождающим, которые не только в этот раз, но и во все последующие посещения КНДР, когда бывали в других городах, всегда находили возможность посетить памятники советским солдатам, если такие монументы были. И всегда заранее готовили цветы для возложения…

Все памятники, связанные с СССР, были ухоженные и в замечательном состоянии. «Помимо нашей благодарности за освобождение мы прекрасно знаем, насколько это важно для вашего народа, для вашей истории, знаем, кто победил нацистов. Это не потому, что вы приехали, это так всегда, спросите у кого хотите», – пояснил Хан…

Российский фактор, кстати, достаточно часто встречался потом по ходу моей поездки. Начнем с того, что самолет Air Koryo, на котором я летел из Пекина в Пхеньян, был российским «Ту-204». Часто в парках, кафе, барах из громкоговорителей лилась российская музыка, по телевидению транслировались российские клипы.

Отдельно надо сказать про увлечение северокорейцев советскими и российскими фильмами. Рядовые северокорейцы прекрасно знают фильмы СССР и РФ. До сих пор одним из самых популярных фильмов является «17 мгновений весны», который, как оказалось, иногда крутят в КНДР все 12 серий подряд.

Сводили меня и в появившийся по указанию Ким Чен Ира в Пхеньяне православный храм Святой Живоначальной Троицы, где службу ведет учивший в России и блестяще говорящий по-русски кореец – отец Федор.

В горах Мёхянсан, куда мы приехали смотреть музей подарков вождям КНДР, несколько залов отведены на то, что получили лидеры Страны чучхе от советской/российской стороны. При этом, как оказалось, самый крупный подарок – тоже «родом из СССР». Это самолет «Ил-14», который было подарен от имени ЦК КПСС 8 сентября 1958 года. Отдельно мне показали личные авто, которые пришли из Советского Союза в дар Ким Ир Сену: пуленепробиваемый «ЗИС» от Сталина, «ЗИЛ» – от председателя Совета Министров СССР Георгия Маленкова, «ЗИМ» – главы правительства СССР Николая Булганина.