Роман Устинов - Индия наизнанку

Колоритные персонажи — не хуже, чем в Индии, — населяли эти места.

Причесанные школьники, неизменно в форме и галстучках. На галстуке, ремне или в специальном бейджике на груди обязательно висела карточка с эмблемой школы и данными ученика. Символом образования в Непале служит еврейская шестиконечная звезда Давида, и я шутил про себя, что сионисты добрались и до Гималаев.

Пестро разодетые женщины, выполнявшие роль носильщиц, тащили за спиной большие корзины с хворостом или своих младенцев, завернутых в цветные тряпки. А мужики, в жилетках и сиреневых пилотках, приветствовали меня уважительно: «Намаскар!». Скоро и я раздобыл себе такую же сиреневую, чтобы немного походить на местного.

Природа почти не тронута человеком, и, кажется, что забавные непальские домики, как и горы, выросли тут миллионы лет назад.

В некоторых регионах Непала, к которым относятся и окрестности Тансен, можно днями и неделями ходить возле цивилизации и не встречать машин. Вокруг тебя будут люди и пашни, мосты и домашние животные, школы и дома, но ты не встретишь ни одного транспортного средства.

В Непале мне нравилось все больше.

Прогресс и глобализация постепенно пробираются и сюда, в горные непальские деревни. Китайцы строят своим соседям редкие мосты и дороги. Мосты эти без преувеличения служат мостами между цивилизациями.

Еще каких-то полвека назад, когда мостов не было, дорога из одной долины в соседнюю могла занимать целый день. Чтобы добраться до противоположного склона ущелья, нужно было сначала спуститься на несколько сотен метров, потом — подняться. Поэтому люди не спешили ходить друг другу в гости, перенимали языки и обычаи соседей медленно и неохотно.

В Непале — так уж исторически сложилось, и рельеф местности в этом процессе занимает не последнее место — больше тридцати разных народностей, а с ними вместе и языков. Непальцы — из соседних даже долин — попросту не понимали друг друга, поскольку разные народности — шерпы, гурунги и прочие жили изолированно друг от друга и необходимости в походах в гости не испытывали. Сейчас же, когда построены мосты и проложены дороги, некоторые маршруты сокращаются с дней до часов, а то и минут, и интеграция народностей ускоряется. Медленно, но верно население изучает единый непальский язык, основанный на хинди, который, вместе с английским, преподают в государственных школах. Такую же роль, но в гораздо большем масштабе, в первой половине двадцатого века играл русский язык, распространявшийся по территории присоединяемых союзных республик. К счастью, пока что взаимная интеграция и распространение единого язык не сильно портят уникальность и аутентичность народностей Непала. Поэтому и шерпы, и гурунги, и невари пока не забывают свои корни: вяжут шерстяные изделия, носят национальные костюмы, готовят уникальные, ни на что не похожие блюда, проводят соревнования по стрельбе и устраивают свои, уникальные праздники.

Недавняя маоистская революция в Непале, завершившаяся буквально за три года до моего визита, на людей, особенно в провинции, повлияла мало: доброжелательность и незлобивость сохранились с дореволюционных, монархических времен. Вообще, революция в Непале, с первого взгляда, носила какой-то косметический характер: даже деньги, спустя три года после переворота, в стране ходили еще старые, с изображением королей. А ведь почти во всем мире, в истории всех революций, первое, что делает новая власть, — меняет дензнаки; так было в нашей стране в 1917 и в 1991.

Гуляя и размышляя, я наслаждался горами, людьми и чистотой и твердо решил в ближайшее время в Индию не возвращаться.

Поначалу у меня был план раздобыть транзитную индийскую визу в Катманду и вернуться обратно в Дели по земле, откуда улетучиться к себе домой: билет Дели- Москва уже был куплен. Однако перспектива добираться перекладными через Варанаси и прочие бомж-поселения восточной Индии по сравнению с небесно чистым Непалом казалась мне совсем не заманчивой.

После похода, вернувшись в Тансен, я купил себе билет на самолет Катманду- Дели, подгадав под стыковку Дели-Москва.

Когда-то, буквально с полвека назад, Поккара, как и многие другие поселки и городки Непала, была свободным от туристов и иностранцев местом. Чуть позже, в 70-е и 80-е годы место облюбовали хиппи, приезжавшие сюда медитировать и покуривать наркотики. Ну а в наше время Поккара стала перевалочным пунктом для тысяч туристов, треккеров, отправляющихся к Аннапурне и в другие походы по окрестностям, вторым по значимости городом в стране и неплохим местом для закупки снаряжения, отдыха, релаксации на берегу кристально чистого озера Пхевал.

В Поккаре можно разыскать себе жилье за сущие копейки, отъесться мясом перед походом или после него и даже найти алкоголь. Мясо в горах, на треккингах, — непозволительно дорогая роскошь. В аптеках города продаются цыплята, по центру, вперемешку с интуристами, бродят босые бабЫ и летают дорогие мотоциклы наперегонки со старыми хлипкими моторикшами. Город контрастов, не иначе.

Поселившись за несколько долларов аж в двухместном номере с интернетом, я отправился на изучение города и закупку экипировки и продовольствия для похода вокруг Аннапурны, в который намеревался отправиться в ближайшие дни. На протяжении пары месяцев индийского бродяжничества мне не нужны были шапки, перчатки, куртки и термобелье, сейчас же вопрос с экипировкой стоял достаточно остро. Благо, в Поккаре расположены сотни магазинов с поддельными товарами за смешные деньги (непальского, конечно, производства) таких мировых туристических брендов, как Low Alpine, North Face и других.

Как я ни старался беречь свои истлевающие китайские кеды, купленные в Поднебесной почти два года назад, по заветам Несина перемещаясь босиком по Гоа и ашраму Саи Бабы, тем не менее, неумолимо приближался час покупки новой обуви.

Выбрав, на мой взгляд, хорошие, но непальские (а, значит, плохие) кроссовки, я отправил свои старые, верно служившие на протяжении нескольких месяцев кеды на помойку.

Наконец, сделав все необходимые приготовления и даже купив смешные непальские штаны с узорами взамен тех, что у меня сожрала корова, я мог потратить пару дней на прогулки по Поккаре и близлежащим поселкам.

Изучая окрестности и, скорее порядка ради, навестив несколько музеев, я все же спешил в гостиницу, делая заметки перед походом и готовясь к уходу в автономный режим на пару недель.

Холл нашей гостиницы пестрел объявлениями с предложениями поволонтерить в каком-нибудь природном парке или деревне, помочь непальцам в постижении азов английского языка, строительстве или организации чего-либо.