Питер Мейл - Исповедь булочника

И даже если, выслушав скептические замечания друзей, вы начнете подумывать, что, пожалуй, действительно немного переплатили за эту настенную вешалку в стиле модерн, всегда можно утешить себя тем, что вы сделали успешную, долгосрочную инвестицию. Может, сейчас это и дорого, но увидите, сколько она будет стоить через пять лет. Продавец уверял (а антиквары, как известно, славятся своим оптимизмом), что спрос на настенные вешалки вот-вот взлетит до небес.

Конечно, всегда есть маленький шанс, что так оно и случится, и тогда ваши несколько сотен долларов превратятся в несколько тысяч. Но если вы не профессиональный дилер, то вами двигают совсем не эти соображения. Настоящий любитель старины всегда остается любителем во всех смыслах этого слова. Он с увлечением ищет и приобретает антиквариат и испытывает при этом не только материальное удовлетворение.

В первую очередь, старые вещи просто нравятся ему больше, чем новые. Понятно, что комод позапрошлого века далеко не так функционален, как тот, что был собран неделю назад на фабрике в Северной Каролине. Его немного перекосило на левый бок, и ящики постоянно заедают, а ручки отваливаются, если за них потянуть. И все-таки у него есть особое, ни с чем не сравнимое обаяние. Дерево, отполированное временем, стало шелковистым на ощупь. А не идеально правильная форма свидетельствует о том, что он сделан руками, а значит, ему передалась часть души мастера. Он уникален.

Итак, вы решаете купить комод. И тут наступает самая интересная и захватывающая часть процесса. Утонченный любитель старины отодвигается в тень и уступает место неуступчивому дельцу с бульдожьей хваткой, готовому торговаться хоть до вечера. Вы бы уже торговались, но, к сожалению, никак не можете разобрать, что за чушь написана на ценнике.

У многих антикваров появилась неприятная и очень утомительная манера обозначать цены не цифрами, а своим особым кодом. Иногда цифры просто заменяются соответствующими буквам: «А» — это 1, «D» — 4 и так далее. Но, как правило, все гораздо сложнее, и потому на комоде вы обнаружите ценник с надписью «ХРТ», понятной только самому продавцу.

И что это должно означать? Готов ли он принять эти «ХРТ» наличными и сбросить одну букву? И почему этот мошенник не может указывать цены в долларах и центах, как делают во всех нормальных супермаркетах? В какую игру он с вами играет?

Эта игра называется «соразмерение цены с покупателем». Пока вы рассматривали комод, антиквар изучал вас и мысленно задавал себе тот же вопрос, что и вы, — «Сколько?». Ответ будет зависеть от того, как вы одеты, насколько заинтересованными в покупке кажетесь и в какой мере он сам заинтересован в продаже. Цена может меняться очень значительно, но вам этого знать не положено.

Но не волнуйтесь — вы тоже можете играть в эту игру. Подзовите продавца и выясните наконец цену. Какой бы она ни оказалась, отклоните ее небрежным взмахом руки. Потребуйте назвать вам особую цену для антикваров (как правило, она гораздо ниже).

Продавец прищурится и начнет подозрительно рассматривать вас. Кто вы — в самом деле его коллега или просто жулик, вырядившийся в хороший костюм? В этот момент предъявите ему визитку, на которой черным по белому напечатано:

СТАРИННАЯ БРОНЗА И МЕБЕЛЬ.

ОСМОТР ТОЛЬКО

ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ДОГОВОРЕННОСТИ.

Один из моих приятелей проделывал этот номер несколько лет и умудрился обставить весь дом антикварной мебелью, купленной по сниженным оптовым ценам. Когда я намекнул ему, что какой-нибудь пристрастный судья может назвать подобную практику «преднамеренным введением в заблуждение», он только усмехнулся. Разве мне неизвестно, спросил он, что большинство предметов антиквариата долго кочуют от одного дилера к другому, прежде чем находят место в частном доме. А мой приятель просто помогает немного ускорить кругооборот товаров и снабжает продавца деньгами, для того чтобы тот мог приобрести очередной раритет у другого продавца. Иными словами, он оказывает огромную услугу всему антикварному бизнесу.

Но, даже если вы не готовы изображать из себя профессионального дилера, все-таки никогда не спешите уплатить запрошенную цену. Сделайте встречное предложение, но перед этим отпустите несколько критических замечаний о шатающихся ножках, помятостях, шрамах и интересных проплешинах, несомненно свидетельствующих о почтенном возрасте вещи. Продавец не обидится: он этого ждал. Скорее он обидится, если вы не обратите на них внимания, поскольку вполне возможно, что они результат его собственноручной работы в мастерской.

Состаривание вещи — это само по себе искусство, и вы удивитесь, если узнаете, каких успехов можно достичь с помощью нескольких ржавых гвоздей, пемзы и смеси из сажи и воска. Случаются и другого рода чудеса, когда у трехногого стула вдруг появляется четвертая нога, щербатое мозаичное панно становится целым и гладким, а сделанный для карликов столик вырастает до нормального размера.

Непременно найдется какой-нибудь зануда, который пожелает раскрыть вам глаза на все эти маленькие хитрости. У каждого из нас есть знакомый, с какой-то стати считающий себя экспертом и обожающий сообщать своим приятелям, что те купили фальшивку. Вещь, конечно, недурная, скажет он, но вряд ли ее можно назвать подлинным антиквариатом. Ну и что с того? Если подделка удачная и вещь вам нравится, то какая разница? Вы ведь купили ее не для того, чтобы продавать. Вы хотите с ней жить. А этих короедов-всезнаек надо запереть в подвале музея «Метрополитен», и пусть изучают там какие-нибудь доколумбовские артефакты.

Бывают и обратные ситуации, когда с настоящей антикварной вещью обращаются так неуважительно, словно она сколочена из фанеры. Как-то в Нью-Йорке, в антикварном магазине, я наблюдал за тем, как за покупками туда явился декоратор со своим клиентом (что этот человек — декоратор, я догадался после того, как в первые десять минут он с завидной легкостью потратил несколько тысяч долларов). Наконец он остановился перед великолепным дубовым столом XV века — очень красивым, подлинным и к тому же в отличном состоянии. Цена его нисколько не напугала. «Мы его возьмем, — заявил он, — но вам придется спилить две задние ножки, чтобы он вошел в нишу на кухне».

Продавец окаменел от ужаса. Я не люблю наблюдать, как человек борется со своей совестью, а потому поспешил уйти и так и не узнал, состоялась ли сделка, или антиквар проявил принципиальность. Вообще-то я считаю, что старинной мебелью лучше пользоваться, чем молиться на нее, но все-таки мне кажется, столяр, изготовивший этот стол, перевернулся бы в гробу, узнав, как его творение кромсают и втискивают в современную кухню.