Ратислав Пашков - Секта Ушельцев

— Иди. Гонца, приносящего плохие вести, убивали. Сейчас тапком брошу!

Заснуть, получив такой ушат ледяной воды, в виде новостей, было невозможно. Я даже ложиться не пытался, а ходил по комнате туда-сюда в поисках оправдания нам, людям, доведшим себя до такого уничижения. Пытаться найти выход из сложившейся ситуации не получалось. Болезнь была так запущена, что лекарства от неё не существовало. Мысли путались в голове, логические цепочки не выстраивались, пазл не собирался. Как же просто всё было в Храме! Всё понятно — здесь Путь Света, там Путь Тьмы. Свет — это многомерная жизнь, миллионы разнообразных миров. Тьма — это упрошённое до нельзя общество потребителей материальных благ. А главным из благ были физические наслаждения при полном отсутствии душевных переживаний. Всё понятно, всё логично. А что здесь произошло с людьми? Как они оскотинились? Почему потеряли чувство собственного достоинства? Почему позволяют не просто вытирать об себя ноги, а ещё и считают это большим благом для себя? Как произошло такое? В какой момент надломилась суть Человека свободного? И, главное, что теперь делать? Как вернуть людям понимание их истинного предназначения? Их свободы и их права на самоопределение? И что творится в других странах? Может быть, просто уехать отсюда и жить в нормальной стране? Кому уехать, мне или всему народу?

Мысли не просто путались в голове, они скакали как в песне Газманова про эскадрон его шальных мыслей. Галопом и все в разную сторону. Броуновское движение не просто мыслей, а, казалось, самих извилин. Поражало даже не то, что такие законы появляются в чьём-то больном воображении и потом становятся реальностью для всех. Поражало безволие людей, позволяющих издеваться над собой как угодно. И ещё больше поражало наличие тех самых стукачей, которые осознано помогали режиму воевать с недовольными. Забрать старика. Да ему сто лет в обед! Неужели даже такой старик опасен для системы. Или это показатель того, что любое слово против будет караться? Вне зависимости, в старческом маразме человек или неразумный младенец в песочнице? Страшно даже от мыслей. Скорее к моим детям! Скорее домой! К чёрту Новороссийск вместе с платным морем и бесплатными рудниками, к чёрту все секты и храмы. Бог с ними, с артефактами, у меня есть обычный меч и целая куча луков. Мы сможем за себя постоять. Обучу детей всему, что умею и потом всему, что знаю. Пусть передают своим друзьям, потом своим детям и внукам. Не должно быть так, что Род людей погибнет под гнётом нелюдей. Но, что делать? Что сейчас делать? Что можно сделать с этой системой, не просто пустившей корни, но уже стоящей огромной тёмной чащей на нашей земле. Предки, родные, дайте силы! Силы Духа и силы Тела! Помогите нам, немощным. Сейчас самое время!

Наверное, так и появились первые молитвы. От собственной немощи, от бессилия что-либо изменить самому.

Примерно так прошла ночь. Лишь начало светлеть, но солнце ещё не показало свои лучи над горизонтом, как я вышел прогуляться. Платное море? Да пошли вы! Попробуйте только сунуться со своими налогами. Убью!

И что? Ну, убью одного дурака в форме, приедет десяток и расстреляют в упор. Что я изменю? Только своим примером отобью охоту протестовать у других. Кто, может быть, вынашивал идею, готовился, искал соратников по борьбе. Нет, надо продумать демарш. Подготовиться. Понять куда и когда бить. Эх, артефакты бы мне мои. Из всего найденного в последние месяцы экспедиций, на мне висел мой амулет. Сила его чувствовалась, но не очень понималась мной.

Я всё-таки направился к морю. Прошёлся по моей любимой набережной. Вот здесь я любил встречать рассвет. Встречу и сегодня. Солнце показалось первыми лучами, коснувшимися возвышенностей за городом. И медленно освещало гору сверху вниз. И вот яркий луч ударил прямо в глаза. Какое счастье ощущать на себе этот свет первых лучей! Я так и стоял, улыбаясь солнцу, забыв на время все переживания и проблемы. Человек рождён для счастья. Для такого вот простого счастья — жить. Радоваться солнцу и звёздам, мечтать о полётах, быть свободным как всё живое. Хотелось бежать. И не просто бежать, а нестись со скоростью ветра к своим деткам. Нужно срочно показать им рассвет! Показать им солнце и дать почувствовать ветер. Просидеть сними ночь у костра, глядя на звёзды и млечный путь.

— Наслаждаетесь? — вопрос прозвучал прямо у уха, я невольно вздрогнул от неожиданности.

Рядом стоял человек в форме. А я уже и не понимал в форме кого. Видимо с изменениями в Конституции и власти в целом, заменили и внешнюю оболочку обслуживающего персонала.

— Пытаюсь наслаждаться. Но Вы помешали, — ответил я, отвернувшись от неопознанного объекта обратно к солнцу.

— Теперь это наслаждение платное, Вы в курсе?

— Нет. Не в курсе. Я только сегодня ночью сюда приехал. Давно на море не был.

— О, приезжий, это хорошо. Для приезжих такса самая высокая. Вас должны были предупредить операторы, выдающие путёвки.

— Я без путёвки, дикарём.

— Как это? Кто Вас пропустил через границу?

— Какую ещё границу? Я не иностранец.

— Границу города, конечно. Вы на машине приехали или транспортом?

— Пешком. По лесу.

— Нарушитель, значит. Пройдёмте. Поговорим в участке. Почитаете законы, время у вас будет. Нарушать границу курортных городов это теперь серьёзный проступок. И наказание серьёзное.

— Уйди по добру, здоровее будешь. Не мешай. Видишь — Солнце!

— Что значит «уйди»? Да ты как разговариваешь? Да я сейчас тебя пристрелю за неповиновение!

Чучело в форме, лоснящимися от жира пальцами, пыталось достать из кобуры пистолетик. Я не стал ждать, хотя действия этого «вояки» сильно смешило, и нанёс правый боковой в челюсть. Форма опала мешком на то место, где только что стояло толстое тело. А само тело, казалось, расплылось по асфальту набережной, как лужа из густого масла.

Я оглянулся по сторонам. Никого. Вроде бы никого нет. Стоять и продолжать вкушать радость рассвета, рядом с этой тушей, было неприятно. И я пошёл вдоль по набережной. Вот здесь мы познакомились с Марией. Прямо сейчас я ей завидовал. Она не знала тех новостей, что металлической балкой стукнули меня в темечко вчера вечером, а значит, спала спокойно.

Погуляв ещё немного и так и не дождавшись продолжения ситуации с толстяком, я вернулся домой. Настроение чуть улучшилось, всё — таки встретить рассвет у моря — дорогого стоит. Но мысли начали опять возвращать меня в реальность. Странную реальность ужасного времени для моего народа.

Входная дверь распахнулась и возникла сияющая, но слегка помятая сном, рожица Романа.

— Как спалось? — спросил он заходя. За время нашего общения он привык входить ко мне без стука и знал, что я редко запираю дверь.