Владислав Тимофеев - Горнозаводское кольцо Прикамья

А в микрорайоне Боровск находится уникальный полностью сохранившийся технологический комплекс получения выварочной соли по старинным технологиям.Музей соли расположен в северной части Соликамска, на улице Газеты Звезда, 2. Телефон музея +7 (34253) 3-43-97. Музей был создан на базе Усть-Боровского солеваренного завода, закрытого в 1972 году, последним из солеваренных заводов Прикамья и позволяет познакомиться с технологией добычи и выварки соли. Этот завод был построен в 1882 году в соответствии со старинными технологиями и является единственным полностью сохранившимся в России комплексом по производству выварочной соли. Вокруг музея раскинулись дома микрорайона Боровск начавшегося с промыслового села Усть-Боровая. С тех времен, на ул. Ульянова, рядом с заводом, сохранилось несколько купеческих лавок дореволюционной постройки и избы солеваров.

Усть-Боровской завод

Производство соли начинается с рассолоподъёмной скважины, которую в то время называли трубой. Скважина это самый главный и самый дорогостоящий компонент производства, бурили их вручную, круглосуточно, ударно-поворотным способом по 4—6 лет, хорошим результатом считалась проходка 13 см в день. А чаще скважины бурились гораздо дольше, например Покровская труба на Верхнем Усольском промысле длиной почти 160 м бурилась 38 лет, с 1789 по 1827 год. Глубина скважин редко превышала 200 м. Скважины крепили обсадными трубами, обычно выдолбленными из сосновых брёвен, самая верхняя труба называлась матица, она имела внутренний диаметр порядка полуметра. Только в конце XIX века для бурения начинают использоваться буровые станки с приводом от паровой машины, позволившие сократить время на проходку скважины до 3 месяцев. Для размещения насосов над скважинами строили специальные деревянные рассолоподъёмные башни: «клетки», высотой порядка 16 м. А вот так описывает известный публицист В. И. Немирович-Данченко работу бурение скважины.

«Ее проводили так: вырывалась яма, в которую вгонялась матица — род колоды, давлением сверху, как можно глубже, так, сажень на двенадцать. Она предохраняет колодец от осыпей. Когда это дело закончено, со дна колодца начинают сверлить трубу вниз, тем же первобытным способом, живой силой рабочих (грудью на ворот). Таким образом, должно пробурить землю, каменные породы, каменные залежи соли, на семьдесят пять или восемьдесят сажен, чтобы добраться, наконец, до соляного раствора. Мы входим в башню, где находится эта труба, точно в какое-то подземное царство мрака и сырости, охватывающее нас со всех сторон острым запахом плесени, соляного раствора, испарениями глубоко раненой, в самые недра свои, земли. Жутко становилось здесь. Снизу слышно хрипение нагнетательного насоса, точно там, в вечной тьме, приковано сказочным колдуном, какое-то громадное чудовище, и бьется оно, и жалуется, и исходит кровью, бессильное разорвать свои крепкие цепи. Отсюда лестницы ведут вверх, чем выше, тем больше ощущается запах сернистого водорода. Работа идет быстро, отовсюду доносится урчание сильно подымающегося вверх, и сбегающего по другим трубам вниз, раствора, довольно густого, равного 24° насыщения по реометру Боме. Сквозь шум воды доносятся визги, скрип и глухие удары машин, равномерно делающих свою работу. Голова начинает кружиться, кажется, что и сам обращаешься в какое-то колесо, обязанное подчиняться паровому движению, без сознания, без противодействия.»

Выварка соли. Фотография из фондов Соликамского музея соли

Добываемый рассол по системе деревянных желобов или труб перетекал в соляные лари. Соляной ларь предназначался для отстаивания рассола и испарения лишней воды. Из ларя рассол самотёком подавался на варничные чрены. Варницы представляют собой срубы квадратного или прямоугольного сечения, высотой до 7 м, в которых находилась большая сковорода: чрен (црен), склёпанный из «полиц» (листов железа). Позднее стали появляться и кирпичные варницы. Варницы разделялись на чёрные и белые (появившиеся в конце XIX века), отличавшиеся наличием дымовой трубы. Топливом служили дрова, главным образом берёзовые. На выварку 10 пудов соли использовалась сажень дров. Лишь с конца XIX века некоторые варницы Усолья и Лёнвы были переведены на каменный уголь. Рассол на чрене кипел, вода испарялась и осаждалась соль, которую для окончательной просушки перегружали на полати, установленные над чреном. За вываркой соли следил специальный рабочий, называемый поваром. Дадим слово В. И. Немировичу-Данченко: «Рассол медленно кипит, булькая и отделяя сероватый пар. Его варят, пока он не начнет густеть. Рабочий, называемый поваром, следит за этим и, в известный момент, определяемый только навыком, чутьем, останавливает огонь. Соль оказывается наполовину готовой, ей дают немного постоять. Когда она, из синеватой, побелеет, ее длинными граблями сбрасывают на полати, обтекать. Мягкая и влажная, она шлепается туда густой кашей.

— Голос подает! — замечает повар. — Она на разные голоса у нас, не готова еще к употреблению…»

Высушенную соль фасовали в большие мешки и отправляли на хранение в соляной амбар («магазейн»). Амбары располагались по берегам судоходных рек, в них хранили соль, вываренную в течение всего года (примерно 100 000 пудов соли). По весне соль перегружали в барки и отправляли потребителям. Мешки с солью переносили специальные работники соленосы, ими работали как мужчины, так и женщины, от постоянного воздействия соли уши у них портились, отсюда и пошла поговорка «пермяк — солёные уши». Для мужчин нормой был мешок соли весом 5,5 пудов (около 90 кг), для женщин 3 пуда (около 49 кг). Попробуйте-ка просто поднять такой мешок! Вот как описывает В. И. Немирович Данченко женщин-соленосок. «Соленосками на заводах старой конструкции служат тоже женщины. Они же лямятся, т. е. тянут барки и речные суда до усольских варниц. Все эти работы бабы исполняют непременно с пением, тогда как мужики сосредоточенно молчат. Видел я и гребцов-баб. Они мне живо напомнили далёкое Поморье. Так же, как и там, молодцами, не зная устали и шибко накатываясь на ручку весла, гребут усолянки; так же, как те, причалив, не обнаруживают вовсе устали. Но у поморов физическая сила понятна: рыбы вдоволь, да и поморские промыслы развивают здоровье.

— А у нас они с соли.

— Как так?

— Крепнут с соли. Посылают же врачи на соляные ванны».

Лишь в конце XIX века на некоторых сользаводах появляются узкоколейные железнодорожные пути с вагонетками, ёмкостью 650 кг, что существенно облегчило положение соленосов. Работа на сользаводах была очень тяжёлая, работали по 12—14 часов в день за небольшие деньги, в соляных варницах было очень жарко и душно. Из-за тяжёлых условий работы В. И. Немирович-Данченко навал соляной промысел « истинным рабочим адом ». Несмотря на некоторую модернизацию, общая конструкция сользаводов оставалась неизменной на протяжении столетий.