Карл Май - «Восточный цикл» Сборник (Книги 1–7) [Компиляция]

Мы заперли сингальца и отправились.

Перед жилищем чиновника торчали слуги. Великий мудали имел для каждого случая отдельного слугу.

— Вы хотите пройти к великому мудали? — спросил один из них.

— Несомненно.

— Тогда приходите завтра. Сегодня уже слишком поздно.

Раффли отвел вопрошавшего в сторону.

— Sheep, глупец. Делай что тебе сказано!

В мгновение ока мы были окружены. Кто-то даже выражал готовность схватить нас. Сэр Джон, нацепивши пенсне, выхватил зонт и нанес им удар по лицу близстоящего, так что тот отлетел на несколько метров.

Это привело окружающих в состояние, я бы сказал, почтительного уважения, что позволило нам наконец-то войти.

— Видите, Чарли, что значит мой универсальный зонт? Подобного нет на Земле, — дружелюбно рассмеялся англичанин. — Быть может, я смогу доказать вам это сегодня же вечером.

Миновав веранду, мы оказались в передней, стены которой не доходили до потолка и не препятствовали доступу свежего воздуха. Подобное строительство весьма распространено в Галле. В передней на циновках сидели двое слуг, при нашем появлении они вскочили и задали тот же вопрос:

— Вы хотите пройти к великому мудали?

— Да.

— Вечером он не принимает. Кто вас впустил?

— Мы, если угодно, вошли сами.

— Уходите и приходите завтра!

— Нехорошо так поступать, мой мальчик!

Без дальнейших церемоний Раффли шагнул к двери, ведшей в следующую комнату, но слуги уже стояли перед ним.

— Стой! Вход воспрещен. Ступай назад!

— Well! Пойдемте, мальчики!

Он схватил одного правой, другого левой рукой, потащил к выходу и выкинул за дверь. Послышался страшный крик, но Раффли остался к нему абсолютно равнодушен. Он надел пенсне и взял меня под руку:

— Пойдемте, Чарли, иначе мудали спрячется и подумает, чего доброго, что его хотят выселить.

Мы вступили в следующий покой. Здесь стены были сооружены из бамбука и убраны пальмовыми листьями.

Посреди комнаты на шнуре, привязанном к крестовине, висела лампа, матово высвечивая дорогой персидский ковер, на котором восседал тот, кого мы искали. Он сидел, скрестив ноги в позе, которую турки именуют rahat otturmak, то есть покой членов. Маленький худой чиновник был с ног до головы убран золотым шелком, а его большие, устремленные на нас глаза, удивленно-испуганные, говорили, что шум, нами учиненный, он услышал, а приход наш его явно не обрадовал.

— Good day [364] Добрый день (англ.). , сэр! — приветствовал Джон Раффли по-английски, хотя знал, что имеет дело с местным уроженцем.

Тот ответил на приветствие Джона, на мой немой поклон, затем спросил:

— Что вам угодно?

— Присесть! — просто заметил англичанин и, сев справа от мудали, сделал мне знак занять левую сторону. Я последовал его примеру, после чего сэр Джон продолжил:

— Ты — мудрый мудали, чей суд грозит любому из свершивших грех в Галле?

— Да.

— Как твое имя?

— Оривана-оно-Явомбо.

— Well, ты носишь гордое и звучное имя; но я говорю тебе, Оривана-оно-Явомбо, что недолго тебе осталось быть мудали!

Чиновник насторожился.

— Что ты говоришь? Я тебя не понимаю.

— Скажи, кому принадлежит этот остров?

— Великой королеве из Англистана.

— А кто тебе дал эту должность?

— Губернатор, который является слугой нашей могущественной повелительницы.

— Может ли он отнять ее у тебя?

— Да, если это будет ему угодно.

— Так знай, это будет ему угодно.

— Почему?

— Ты посягнул на собственность тех, кто волен тебе приказывать.

— Берегись, франк! Уста твои говорят неправду о верном сыне великой королевы.

— Знакомо ли тебе имя Калади?

— Оно мне знакомо. Калади уже дважды избегал смерти, но мои люди все равно его поймают.

— Какое ты имеешь право его преследовать?

— Он убил человека.

— Он убил всего лишь китайца. Ты знал убитого?

— Это был человек с джонки «Хай-ян це». Он увел возлюбленную Калади, и тот его зарезал. Капитан джонки приходил ко мне и требовал справедливости.

— Well, все именно так, как я и думал: ты посягаешь на мою собственность. Калади не принадлежит тебе, поскольку он мой слуга.

— О! Так ты тот самый англичанин, который способствовал его побегу?

— Да, тот самый.

— Так я тебя ждал. Я должен тебя наказать, если ты не докажешь, что Калади действительно был твоим слугой в тот момент, когда прыгнул в волны.

Раффли рассмеялся. Затем он полез в сумку и вынул оттуда свои пистолеты.

— Я говорю: Калади был моим слугой. Ты веришь в это?

— Докажи!

— Итак, ты не веришь! Well, в таком случае, я буду говорить с тобой как джентльмен! Ты знаешь, кто такие джентльмены?

— Скажи мне это!

— Люди, которые стреляются с каждым, кто им не верит. Вот, бери пистолет. Считаю до трех и стреляю; ты соответственно поступаешь так же. Внимание! Раз… два… тр…

— Стой! — вскричал мудали. — Что я тебе сделал, что ты меня хочешь убить?

— Ты не поверил мне, и поэтому один из нас должен умереть…

— Я верю всему, что ты сказал! Забери свое оружие!

— Ты веришь, что Калади мой слуга?

— Верю, верю, я знаю это совершенно точно. Я сейчас же отдам приказ вернуть погоню и не причинять ему вреда.

— Это не обязательно. Он сейчас находится у меня.

— Где ты живешь?

— В отеле «Мадрас».

— А как твое имя?

— Джон Раффли.

— Джон Раффли, родственник генерал-губернатора? — вскричал мудали, крайне озадаченный.

— All right, это я.

— Я ждал тебя и искал, но не мог найти.

— Зачем?

— Я получил письмо от губернатора. Он написал, что ты приезжаешь.

Сэр Джон вытащил из конверта письмо и стал читать. Широкая улыбка растянула его рот от уха до уха.

— Чарли!

— Сэр Джон!

— Вы когда-нибудь видели слона?

— Скольконогого?

Он рассмеялся моему замечанию.

— Но еще ни разу не охотились.

— О нет, разве лишь на севере Калахари и еще кое-где, сэр Джон.

— Damn! [365] Проклятье! (англ.). Я рассчитывал доставить вам удовольствие, но вижу, что мои старания тщетны! Вы охотились на слонов с винтовкой?

— Конечно.

— В таком случае, охота с загонщиками не будет вам интересна.

— Ошибаетесь: мне еще ни разу не доводилось видеть ничего подобного.

— Well; я получил от губернатора приглашение. Поедете со мною?

— Разумеется!

— А ты будешь меня сопровождать? — обратился он к мудали.

Тот, склонившись чуть ли не до пола, отвечал:

— Ты оказываешь мне великую честь, о магараджа! Дай мне час времени, и я буду в твоей свите.

— А Калади?

— Свободен.

— Что ж, будь счастлив!

— Будь счастлив!

Чиновник, проводив нас до дверей, подал знак шестерым факельщикам, коим долженствовало сопровождать нас.

Челядь, вначале не впускавшая нас, была немало изумлена тем, как провожал нас хозяин.