Георгий Кублицкий - Весь шар земной...

В странном положении оказался тогда лейтенант Кук. Он командовал «Индевром», именно ему и только ему лорды Адмиралтейства, эти вершители судеб на флоте, вручили секретные инструкции о целях плавания. Но на корабле знали, что он человек самого низкого происхождения, батрак и сын батрака, недоучка, бывший матрос судна, перевозившего уголь между морскими портами. Целая пропасть отделяла его, например, от блистательного Джозефа Бенкса, натуралиста экспедиции, богача, владельца большого поместья, взявшего на корабль пятерых своих слуг.

Целая пропасть — и, наверное, Джемс Кук чувствовал ее. Однако не в его характере было заискивать перед сильными, перед знатными. Суровый, сдержанный, он ни с кем не сошелся близко, относясь ко всем ровно и требовательно.

И с каждой милей, остающейся за кормой, о нем стали говорить все почтительнее. Этот человек, как видно, сам сделал себя, с непостижимым упорством, неизвестно когда и где заполнив пробелы в образовании. Возможно, он не был знатоком изящных искусств, но уж в науке кораблевождения, в астрономии, в картографии на корабле не было даже приблизительно равного ему.

Команда «Индевра» поверила в Джемса Кука. Он вел корабль, схожий с отлично знакомыми ему «угольщиками», удачливо и точно. Экспедиция обогнула мыс Горн, крайнюю точку Южной Америки, и вышла в Тихий океан, навстречу главнейшим открытиям.

После плавания «Индевра» на карте океанских просторов были подробно нанесены острова Общества. Тасман, этот великий голландский мореплаватель, почти за сто тридцать лет до плавания «Индевра» открыл Новую Зеландию. Куку не только выпала честь вторым увидеть ее берега, но и первым обогнуть эту землю, открыть пролив, делящий ее на два острова.

Потом «Индевр» достиг не исследованного до той поры восточного побережья Австралии, обошел Большой Барьерный риф. Открытые земли были объявлены владениями британской короны.

В этом достопамятном плавании, длившемся почти три года, они открыли многое, но не нашли главного — таинственного Южного материка, который, по мнению некоторых ученых, должен занимать огромное пространство в умеренных широтах.

Они не нашли его и во втором плавании, когда на поиски отправились уже два корабля. Но именно это и оказалось величайшей заслугой Джемса Кука.

Южный материк не был найден по той причине, что его попросту не существовало там, где полагали географы. Маршруты кораблей, проникнувших так далеко на юг, как это не удавалось еще ни одному мореплавателю, пересекли мифический «материк» — и всюду на их пути шумели океанские волны.

Джемс Кук исправил карту планеты. И тогда же он снова дополнил ее, открыв в холодных водах Атлантики остров Южная Георгия и Южные Сандвичевы острова, а в тихоокеанских водах — остров Новую Каледонию.

И вот человек, которым будут гордиться грядущие поколения, трагически и нелепо окончил земной путь. Не станут ли потомки винить тех, кто, подобно Чарльзу Кларку, был с ним в последние роковые минуты?

Да, такое может случиться.

Наверное, найдется немало людей, которые были бы удовлетворены, узнав, что гибель великого мореплавателя отмщена полной мерой. И если он, Чарльз Кларк, принимает сейчас иное решение, то вовсе не потому, что ему незнакомо чувство мести. Но есть ведь и более высокое чувство. Чувство справедливости.

*

Совет, на который собрались офицеры «Резолюшн» и «Дискавери», не был единодушным. Но в конце концов, заменил Джемса Кука Чарльз Кларк, и его мнение теперь значило многое.

Решено было отправить на берег помощника покойного капитана, лейтенанта Кинга. Он потребует от вождя островитян выдачи останков погибшего. Если же в этом будет отказано, тогда…

Лейтенант Кинг вскоре вернулся. Его приняли с почетом. Островитяне, во всяком случае приближенные вождя, видимо, напуганы случившимся и обещают сделать все, что в их силах, еще до наступления утра.

Ночью Кларка разбудили выстрелы. По темной воде к кораблю скользила лодка. Угадывались силуэты двух островитян. Один высоко поднял над головой какой-то сверток.

Лодка подошла к борту, и островитяне молча поднялись на корабль, молча развернули сверток.

Нельзя было даже сказать, какая это часть тела капитана: небольшой бесформенный кусок…

Стараясь сдерживаться, Кларк твердо сказал через переводчика: должно быть возвращено все, что осталось от растерзанного тела. Решительно все. И как можно быстрее.

Кларк вернулся в каюту, но сон не шел к нему. Боли, уже давно мучившие его, опять усилились. Он знал, что обречен, что болезнь неизлечима. Вряд ли ему суждено намного пережить капитана Кука.

Собственно, он почувствовал признаки болезни вскоре после начала третьего плавания.

Оно началось летом 1776 года. Кук шел на старом корабле «Резолюшн», испытанном и сильно потрепанном во время второго плавания, «Дискавери», бывший «угольщик», оказался в лучшем состоянии.

На этот раз им предстояло искать торговый путь из Тихого океана в Атлантический вокруг арктических окраин Северной Америки. Этот Северо-Западный проход, который безуспешно пытались обнаружить многие мореплаватели, не давал покоя лордам Адмиралтейства. Предполагалось, что он, возможно, существует в полярных водах, свободных от тяжелых льдов. И кому же, как не Куку, могли быть посильны его поиски?

Корабли пошли сначала знакомой дорогой, достигли Новой Зеландии, посетили острова Дружбы и Таити. Повернув отсюда на север, пересекли экватор и увидели роковой Гавайский архипелаг, который показался тогда таким гостеприимным…

А затем «Резолюшн» и «Дискавери» вошли в воды, где до них не раз бывали русские корабли, открывшие здесь много островов. Через разделяющий Азию и Америку пролив, честь нанесения которого на карту принадлежала русскому мореплавателю Берингу, экспедиция устремилась дальше, но путь ей преградили непроходимые льды. Джемс Кук решил повернуть обратно, и это означало, что удобный для плавания Северо-Западный проход такой же миф, как удобный для заселения Южный материк.

Русские, с которыми встречались англичане, хорошо отнеслись к ним, разрешили скопировать свои карты. И если бы «Резолюшн» и «Дискавери» остались зимовать в русском порту Петропавловске-Камчатском, как намечало Адмиралтейство…

Но Кук вернулся сюда, на острова, которым дал имя Сандвича, первого лорда Адмиралтейства. У кого могло возникнуть сомнение в правильности этого выбора, когда навстречу кораблям вышло множество лодок со всяческими дарами?

А в бухте Кеалакекуа Куку были сначала оказаны такие почести, будто островитяне знали, что перед ними — великий мореплаватель. Нет, так могли встречать лишь божество. Гавайцы падали перед капитаном на землю, боясь поднять глаза. Кука это скорее сердило, чем радовало. Он терпеливо сносил утомительные церемонии, в которых участвовали жрецы и вожди племени. Капитан восседал рядом с седобородым королем Каланиопу, обмениваясь с ним любезностями и подарками. Они даже обменялись именами — а это было равносильно клятве в вечной дружбе.