Георгий Кублицкий - Весь шар земной...

Но два месяца спустя, в конце августа, он понял, что находится всего лишь на полдороге. Стэнли писал впоследствии об этих днях:

«Куда бы ни послала меня судьба, в моем воображении всегда будет мелькать какая-нибудь из сцен в тени великого леса, через который мы странствовали. Я всегда буду вспоминать то, что пережил и перечувствововал в этих лесах, буду вспоминать свои тревожные мысли в бессонные ночи, когда мне начинало казаться, что мы никогда не выберемся из этих страшных дебрей и что в каком-нибудь неизведанном углу дремучего леса мы останемся лежать до скончания веков…»

Стэнли потерял уже много людей. Умирали от столбняка, от ран, от изнурения. Часть носильщиков сбежала. А ведь с ним пошли самые сильные, здоровые. Каково же майору Бартлоту, который должен идти следом за ними по совершенно опустошенной местности?

Две недели спустя Стэнли бросил на стоянке пятерых умирающих…

Он не отличался мягкосердечностью. Его экспедиция временами напоминала военный поход. И об этом довольно спокойно, как о чем-то вполне естественном, пишет сам Стэнли:

«…Мы пошли скорым шагом и вступили в деревню одновременно с фланговыми. Весь караван бросился в атаку, пробежал насквозь через всю деревню, объятую пламенем, и, продолжая отстреливаться, остановился в каком-то предместье, в восточном конце местечка, которое еще не успели поджечь».

Запись о трех черных участниках экспедиции, уличенных в краже оружия и приговоренных к смерти:

«Кинули жребий: кто вынет самый короткий клочок бумаги, тот будет казнен первым».

Жребий пал на невольника Фарджала. Перекинули веревку через толстый сук, и сорок человек по команде взялись за один конец веревки; на другом сделали петлю и накинули на шею преступника.

— Не имеешь ли чего сказать перед смертью?

Он отрицательно покачал головой. По данному знаку его вздернули. Прежде чем кончились последние содрогания, экспедиция выступила из лагеря…

Записи в разные дни:

«Залп из ружей принудил туземцев очистить засаду…»

«Мои молодцы подожгли деревни, и по всей долине вокруг нас не осталось ни одной хижины, в которой можно было бы укрыться на ночь. Но мы чувствовали, что еще не все сделано… Уж лучше сразу выяснить этот вопрос и не оставлять в тылу нахального племени, не испытавшего наших пуль».

«Произошла горячая схватка, окончившаяся бегством неприятеля по всей линии».

Да, но ведь туземцы часто первыми проявляли враждебность, не так ли?

Верно. Однако как они могли и как должны были вести себя, если рыскавшие повсюду отряды работорговцев и охотников за слоновой костью беспощадно истребляли целые племена, оставляя за собой трупы и пепелища? Разве Стэнли не знает об этом?

Знает. Именно ему принадлежат слова, что каждый малейший обломок слоновой кости, попавший в руки купца, обагрен человеческой кровью. Каждый килограмм стоит жизни человеку; из-за двух десятков клыков погибает целая область со всеми жителями, деревнями и плантациями.

Ну, а люди Стэнли? Они непрерывно шарят по хижинам и полям, бесцеремонно забирая все, что можно съесть, и нимало не беспокоясь об участи ограбленных. Чего же удивляться, если те боятся и ненавидят непрошеных пришельцев?

*

Самое отчаянное положение создалось у Стэнли в начале октября 1887 года. Люди ели сырые грибы, листья, муравьев, улиток, гусениц. Носильщики превратились в ходячие скелеты.

Пятьдесят два человека, неспособных передвигаться дальше, были оставлены на песчаной террасе возле реки. Стэнли мог лишь пообещать несчастным, что пошлет им пищу, как только сможет добыть ее.

Спасение пришло неожиданно: отряд наткнулся на поселок искателей слоновой кости. Их склады ломились от продовольствия, награбленного у туземцев.

Стэнли послал людей в «лагерь смерти», где были оставлены больные. В живых там осталось пятеро, двое из них не могли шевельнуть пальцем.

На сто шестидесятый день экспедиция — то, что от нее осталось, — вышла наконец из-под сводов великого леса, из «страны ужасов», как назвал ее Стэнли.

Люди плакали, увидев настоящую зеленую траву, распахнутое к горизонту небо, даль равнины, парящих в воздухе птиц. И так велико было чувство радости, что без всякой команды носильщики с тяжелой кладью побежали вдруг бегом. И Стэнли бежал тоже, забыв о достоинстве белого человека, не подверженного мимолетным чувствам…

А затем был трудный переход через область саванн к озеру Альберта, цели экспедиции.

Но где же тот, кого Стэнли должен был встретить на озерном берегу? Берег пуст, ни лодки, ни челна, ни дыма бивачного костра. Неужели зря был предпринят опаснейший поход, зря погибло столько людей?

Несколько дней спустя на озере заметили судно. Черный дым над ним не оставил сомнения: пароход!

Под звуки ружейного салюта на берег вышло несколько человек. Один из них обратился к Стэнли:

— Тысяча благодарностей, мистер Стэнли, я решительно не нахожу слов для выражения своей признательности.

Перед путешественником стоял тщедушный господин в белоснежном, хорошо сшитом и тщательно отутюженном костюме. На лице его не было и следов беспокойства или болезни. Он выглядел совершенно здоровым и бодрым.

Это был Эмин-паша, губернатор Экваториальной провинции англоегипетского Судана.

Его-то и должен был спасти Стэнли.

Но от кого же?

От людей, восставших в Судане против колониального господства. Однако повстанцы лишь отрезали Экваториальную провинцию. Эмин-паша спокойно сказал Стэнли, что пока не собирается покидать свой выгодный пост ради того, чтобы оказаться на третьестепенной роли где-нибудь в Каире.

Ну что же, Стэнли полномочен предложить губернатору кое-что другое. Бельгийский король Леопольд готов присоединить Экваториальную провинцию к «Свободному государству Конго». Эмин-паша может также перейти на службу «Британской Восточно-Африканской компании», та охотно примет его услуги и его войско.

Стэнли открыл карты…

Дав Эмину-паше время для размышлений, он отправился на поиски отряда майора Бартлота, оставленного когда-то в лагере у начала великого леса.

Стэнли снова вступил в сумрачную вечную тень «страны ужасов». Теперь он шел знакомой дорогой. Чем меньше километров отделяло его от оставленных почти год назад людей, тем больше тревожился Стэнли: нигде не было видно следов каравана майора Бартлота, который должен был двигаться по следам главного отряда.

Хмурым утром у реки Арувими Стэнли увидел помощника врача, спешащего к нему:

— Здравствуйте, Бонни! Как поживаете? Где же наш дорогой майор? Нездоров?

— Майор скончался, сэр.

— Скончался! Боже милосердный… Отчего скончался? Горячка, что ли?

— Нет, сэр, его застрелили.