Тимофей Баженов - Дикие истории. Дневник настоящего мужика

Я успокоился, так как принял позу, удобную для стрельбы. Бескурковый карабин (а я предпочитаю бескурковое оружие) на такой дистанции может остановить медведя в прыжке. Я стал посвистывать, подзывая существо, как собаку. Оно поднялось на задние лапы, чиркнуло спичкой и закурило. В свете огня я разглядел туземца невысокого роста, одетого в тренировочные штаны и женскую кофту с декольте. Пурпурные гортензии украшали воротник. В одной руке он держал руль от мопеда, а в другой, как мне показалось, сумку с футбольным мячом.

— Почему прятался? — спросил я, не отводя от него оружия.

— Молился, — говорит туземец.

— О чем? — спросил я и поставил карабин на предохранитель.

— Боялся будить колдуна, ведь он мог убить меня, — ответствовал ночной гость.

— Правильно делал. Чего тебе?

Далее он говорил быстрым шепотом. Сообщил, что вождь поручил ему деликатное дело. Так как я проявил интерес к людоедству и внушил уважение жителям и руководству острова, меня приглашают разделить трапезу.

— Не простую, — прошептал Кузо (его звали Кузо) и многозначительно посмотрел на сумку с футбольным мячом.

— Когда, — спрашиваю, — ужин? И жив ли еще несчастный, которого будут есть?

— Нет, — говорит. — Уже мертвый.

Так… Вот это продюсирование… Сам себе думаю: «Нужно хотя бы двоих моих туда протащить, снять ведь надо».

Договорились на следующую ночь. Это мне подходило. Днем я рассчитывал половить кускуса, а к ночи мои ребята смогут оборудовать площадку «скрытками» (камеры для скрытой видеозаписи), и я просто затащу каннибалов под объективы. Все казалось так просто. Но Кузо вдруг из туземца в декольте превратился в наглого дельца и сказал: «Тысяча долларов».

Дело принимало серьезный оборот. «Хорошо, — сказал я. — Я дам тебе эти деньги. Но как я узнаю, ЧТО вы будете готовить? Мне все нужно снять на видеокамеру».

ХИТРЫЙ ПАПУАС ВСЕ ПРЕДУСМОТРЕЛ. ПОДМИГНУЛ МНЕ И ОТКРЫЛ СУМКУ. ТАМ БЫЛ НЕ МЯЧ. ТАМ ЛЕЖАЛА АККУРАТНО ЗАВЕРНУТАЯ В ЛИСТЬЯ БАО ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ГОЛОВА.

«Договорились», — сказал я и вытер руки об штаны.

Утром я снял лангетки с пятки. Искупался. Попил кофе. Опухоль стала сходить. Там все же была трещина — компрессионный перелом. А это уже не так страшно, как настоящий. При настоящем кости расходятся. А при компрессионном просто болят. Могло быть хуже.

Коллеги варили кашу, пахло вкусно, но я по утрам не ем. Олег поймал маленькую и смертельно ядовитую змею — радовался как ребенок. На дерево над нами сели птицы-носороги и своей суетой тревожили летучих лисиц. Те покрикивали и кутались в кожаные крылья-плащи, роняя помет. Идиллия.

За кускусом решено было ехать на другой остров. Папуасы стали грузиться в свои пироги-катамараны. Это были узкие, выдолбленные из нетолстого ствола лодочки с противовесом, примотанным на две палки. Мы закидали все необходимое в непромокаемые баулы и отправились в путь. До соседнего острова мы шли на веслах минут двадцать. Собак в лодки не пустили, и они всей стаей, с визгом, всю дорогу гребли за нами.

Когда мы высадились на остров, был полдень. Жара стояла несусветная. В это время звери неактивны. Только бабочки всех видов и расцветок порхают повсюду. Маленькие мотыльки небесно-голубого цвета кружились над кучками испражнений. Огромные парусники с черными бархатными крыльями планировали туда-сюда. Маленькие червецы, украшенные парафиновыми кисточками, сидели на сухих травах, ожидая дуновения ветра, чтобы взлететь как пушинки (крыльев у этих тварей нет). Красные, желтые, синие — все они порхали вокруг нас, будто просили не спешить и остаться хоть ненадолго. Мы углубились в джунгли. Полумрак окутал нас, глаза перестало ломить от солнца. Но невыносимая жара не отступала. Под кронами настоящий парник. Мы двигались задрав головы — высматривали зверей. А под ногами все шевелилось. Термиты масляными ручьями текли по своим делам.

Наконец один из местных охотников увидел в кроне деревьев спящего кускуса. Все оживились, собаки забрехали, зазвенели тетивы дикарских луков. Я едва успел остановить эту вакханалию. Охотники были очень недовольны. Я сказал, что ловить будем в сумерках и руками. Они ответили, что так уже делали вчера, мое идиотское пожелание выполнено и теперь кускуса нужно просто убить, так как все голодны. Я был непримирим. Оставил под деревом Олега — сторожить тварь. Мы пошли дальше. Через час или полтора нашли очаровательного хондропитона. Длиной два — два с половиной метра. Он висел, свернувшись кольцами, на кусте гибискуса. Это молочно-салатовая змея, и цвет у нее как в ярком, светящемся канцелярском маркере. Мордочка тупая, в смысле углы тупые, а глаза умные — гипнотические.

МНОГИЕ ГОВОРЯТ, ЧТО ЗМЕИ СПЕЦИАЛЬНО НЕ МОРГАЮТ — ГИПНОТИЗИРУЮТ ВЗГЛЯДОМ. ЭТО НЕ ТАК. ПРОСТО ГЛАЗА У НИХ ПОКРЫТЫ ПРОЗРАЧНОЙ ПЛЕНКОЙ — ВЕЧНЫМ ВЕКОМ. МОРГНУТЬ ОНИ НЕ МОГУТ ФИЗИЧЕСКИ.

Смотрел на меня змей, гипнотизировал. А я к гипнозу не восприимчив, тащу его за шею с куста, и алые лепестки суданской розы падают к моим ногам. Пока увесистый хондропитон перекочевывал в змеиный мешок за моими плечами, туземцы приумолкли. Они априори считают всех змей ядовитыми. И моя фамильярность с хондропитоном была для них доказательством моей причастности к высшим силам. Так и было.

Потом я отловил несколько крупных ящериц, и папуасы окончательно уверовали в то, что я колдун. Они и ящериц считают смертельно опасными. «Даже прикосновение к ящерице убивает человека», — говорят они. А я, по их мнению, не умер, потому что у всех белых есть прививка, и мы, белые, специально не даем ее папуасам, так как хотим, чтобы те гнили заживо. Но это я потом все узнал, когда мы подружились. Пока русско-папуасская команда только формировалась.

Солнце поползло на закат, и мы направились хватать кускуса. Кускус — небольшое существо размером с кошку. Лапки тоненькие. Заканчиваются большими, потными, почти человеческими руками. Мордочка глуповатая, удивленная. Огромные выпученные глаза всегда смотрят так, будто ты признался кускусу в отцовстве. Хвост толстый, мускулистый. Шубка чистая — шелковая. Кускусы неплацентарные, сумчатые. То есть своих детей донашивают в кармане на животе, как кенгуру.

А вот еще про кенгуру: они тоже неплацентарные, оно и понятно. Папуа географически рядом с Австралией. Папуасы — австралоиды. Физически они похожи на тверских мужиков. Носы картошками. Губы тонкие. Но волосы пружинками и кожа черная. Вот приехали каравеллы из Старого Света. Давным-давно. Высадились европейцы на берег. Ясное дело, идут их встречать местные. А сзади кенгуры прыгают. Наши-то, белые, спрашивают по-своему: «Это кто?» И на кенгуров пальцем показывают, а туземцы им и отвечают: «Кен Гуру!» Так и записали. А «кен гуру» на местном наречии означает «не понимаю».