Тимофей Баженов - Дикие истории. Дневник настоящего мужика

Итак, что же такое загар.

Солнечный ультрафиолет проникает через нейтральный фильтр эпидермиса в дерму, где денатурирует белки. Процесс денатурации белка каждый из вас наблюдал, выбивая яйцо на сковородку. Белок сворачивается. Точно так же сворачиваются белки в коже человека от солнца. Каждый из них отвечает за микроскопический участок кожи. И в момент своей смерти передает последний сигнал хозяину: «началось смертельное воздействие на корпус». Далее связь с датчиком отсутствует. И организм закрепляет последнее сообщение как текущий факт. Массу этих незакрытых сообщений мы воспринимаем как ожоговую боль.

Денатурированные белки в коже становятся мусором. Их утилизируют фагоциты и лейкоциты. После того как место освободилось, организм приступает к ремонту. Утраченные «заводские запчасти» он заменяет усиленными. Такими же датчиками, но с заниженным порогом чувствительности. Элемент, который понижает порог чувствительности и повышает устойчивость к солнечному излучению, называется меланином. Он и окрашивает кожу в цвет загара.

Камбоджа находится близко к экватору. Слой атмосферы там тоньше, а солнце ближе, поэтому обгореть можно и в пасмурный день. Местные жители рождаются с повышенным содержанием меланина. Они смуглые и не страдают от солнечного излучения. Собак защищает шерсть. А европейцы обязательно должны пройти процесс перенастройки. Именно поэтому мы все чувствовали себя не очень…

Эта лекция всегда вызывает в человеке оторопь, и он на некоторое время забывает о недуге.

Если вы когда-нибудь видели национальные рисунки Вьетнама и Камбоджи, то легко сможете представить себе национальный наряд азиатов. Конусная соломенная шляпа — у вьетнамцев, клетчатый платок, замотанный вокруг головы как арафатка, — у кхмеров (он называется «крама»), шелковые костюмы свободного кроя — у тех и других и обязательно оранжевые гамаши, обмотанные тонкой веревочкой. Гамаши — это шелковые трубы, которые надеваются на ноги от щиколотки до колена. Их назначение неизвестно тем, кто никогда не был в той части света. Не знали об их предназначении и мы, пока не вошли в туманный лес.

Горячий пар окутывал нас со всех сторон. Вода капала с веток и листьев. Под ногами чавкало. Высокая изумрудная трава, острая как бритва, доходила почти до груди. То тут, то там из земли торчали заржавевшие знаки «денджер майнс». Мы шли быстро. Часто встречали заброшенные, разрушенные войной постройки из красного пористого камня. Некоторые когда-то были жилыми. Некоторые явно культовыми. Баньяны, шагающие деревья, наступали на них со всех сторон, врастали своими корнями в стены и раздвигали кладку. В кронах туманного леса кричали птицы. Но я смотрел преимущественно под ноги, чтобы не подорваться. После перехода через курумник к нам присоединился бывший полевой командир красных кхмеров, а ныне обычный автослесарь генерал Сри.

Мы взяли его специально, чтобы преодолеть участки, которые минировал его отряд. Сри оказался веселым человеком, очень расположенным к выходцам из бывшего СССР. Ведь в СССР на свет появились два светлых образа, которые он любил по-настоящему: красное знамя и «КамАЗ».

Сри шел первым и с удовольствием показывал хитроумные ловушки, сделанные им в недалеком прошлом. Вот с дерева на тонкой проволочке свисает авиабомба. А вот палочка-сторожок. Если задеть ее ногой, бомба упадет бойком вниз. Будет большой барабум. Сри поддает ногой палочку. Мой отряд моментально бросается на землю. Сри улыбается, ему нравится шутка. В туманном лесу рай для растений. Палочка давно укоренилась. Лианы оплели авиабомбу, и она теперь не упадет.

Идем дальше. Сри поддает ногой противопехотную мину. Я спрашиваю его, почему он не боится. Он говорит: «Это было давно, мины размокли и сломались».

Около очередной постройки, во дворе которой, очевидно, шли ожесточенные бои, высокая трава не растет. Я принялся изучать разнообразные орхидеи и попутно стал рассказывать коллегам о разновидностях этих растений. Они бывают большие, маленькие и микро. Очень многие — эндемики, то есть больше нигде не растут. Орхидеям нужна тень и влажность. Я пригласил всех присесть у разрушенного фундамента и рассмотреть одну из самых редких орхидей — орхидею «Драгоценную». Она небольшая, размером с ладонь. Листья напоминают по форме разрезанную вдоль морковку. Они очень темные, почти черные. Около черешков листьев лежат крупные кристаллы из абсолютно прозрачного гелеобразного вещества. Кристаллы, если приглядеться, имеют почти ювелирную огранку. И когда редкие солнечные лучи проникают в туманный лес, вокруг растения рассыпаются радужные солнечные зайчики, как в витрине с кристаллами Сваровски.

ВСЕ ОРХИДЕЮ РАЗГЛЯДЫВАЮТ. А МНЕ-ТО ЧТО НА НЕЕ СМОТРЕТЬ, Я ЕЕ СТО РАЗ ВИДЕЛ. Я СМОТРЮ НА СВОИ НОГИ. А ПО НИМ ТЕЧЕТ КРОВЬ, АЛАЯ, АРТЕРИАЛЬНАЯ. Я СМОТРЮ НА НОГИ СВОИХ СПУТНИКОВ, А У НИХ ТО ЖЕ САМОЕ.

Всему виной сухопутные пиявки. Они сидят на травке и ждут прохожих. Это у нас они в воде плавают, а там посуху ходят. Именно для защиты от них местные надевают оранжевые шелковые гамаши.

Во время вторжения американской армии на территорию Вьетнама, согласно закрытой армейской статистике, каждый седьмой американский солдат из погибших погибал от потери крови. Уточнений не было, но понятно, что причиной потери крови становились в том числе сухопутные пиявки. Дело в том, что во время укуса тварь впрыскивает в ранку мощнейший антикоагулянт, то есть вещество, препятствующее свертыванию крови. Кровотечение от укуса продолжается двое, а иногда и трое суток. Интересно устройство пиявочного зуба. Если посмотреть на него под микроскопом, это множество зубов. Но без микроскопа выглядит как один трехгранный зуб. Именно с него взята форма морского кортика. Колющего оружия для нанесения плохо заживающих кровоточащих ран.

Во влажный сезон сухопутных пиявок столько, что не заметить их нельзя. Они покрывают одежду человека сплошным копошащимся ковром. А сейчас их было мало. Кровь с наших ног текла потому, что многие уже насосались и отвалились незамеченными. Но были и неотвалившиеся.

Насосавшаяся и неотпавшая пиявка размером с большой палец. Если отрывать ее не умеючи, зуб может остаться в ране. Этого допускать нельзя. Может развиться сепсис. Чтобы пиявка отвалилась, ее достаточно мазнуть йодом или спиртом. Ее тонкая, покрытая слизью кожа получает ожог. По напитому жирненькому телу начинают ходить конвульсивные волны, и уже через секунду пиявка безболезненно отваливается.

Самым эффективным средством для остановки крови в полевых условиях остается прижигание ранки сигаретным бычком. Или квасцами, называются по-другому «ляпис» или «чертов палец». Не все из моих спутников согласились на экзекуции с сигаретным бычком. И отряд, истекая кровью, двинулся дальше, в глубь туманного леса. Я утешал всех укушенных тем, что пиявки не переносят никаких заболеваний. На всех континентах, независимо от вида, пиявка абсолютно стерильна. И, в принципе, ничего, кроме пользы от герудина — вещества, которое впрыскивает пиявка, — человек не получает.