Рой Эндрюс - По следам динозавров

Полная сохранность дерева и костей объясняется местоположением на склоне холма с прекрасным стоком и сухостью пустыни.

Беркей и Моррис нашли еще следы первобытного человека. Произошло это так. Однажды, сидя в монгольской юрте, в двадцати милях от «Источника горных вод», Беркей обратил внимание на небольшой самородок меди, лежавший на семейном алтаре. Монголы заявили, что он был найден в окрестностях храма, в пятнадцати или двадцати милях к югу.

Геологи разыскали это место и нашли место разработки руды. Разработка металла, по мнению наших геологов, прекратилась, за истощением, около 1000 лет тому назад.

На одной из последних стоянок мы подверглись нападению змей. Вскоре после того, как мы разбили лагерь, к нам явились двое лам из соседнего храма, находившегося в расстоянии четырех миль; они пришли просить нас не убивать здесь животных и птиц на соседнем утесе, так как это место считается у монголов священным. Я обещал исполнить их просьбу, но нам пришлось нарушить свое обещание.

В окрестностях лагеря моим спутникам сразу же попалось несколько гадюк. Эта ядовитая змея — единственная разновидность, которая встречается в пустыне. Несколько дней спустя температура к вечеру внезапно упала, и это повлекло за собою нашествие на лагерь целой армии змей, искавших крова и тепла. Лежа уже в постели, Ловелль увидел вползавшую в палатку змею. Вскочив, он стал осматривать помещение. При свете электрического фонарика, он открыл под койкой еще двух гадюк. Покончив с ними, он увидел новую гостью, спрятавшуюся было за ящиком у его изголовья.

Ловелль не спал почти всю ночь в этой охоте. С другими товарищами произошла такая же история. Моррис убил в своей палатке пять гадюк, а Ванг, наш шофер-китаец, нашел змею, комфортабельно свернувшуюся в его башмаке; убив ее, он поднял с полу свою мягкую кепку, и оттуда тоже выпала змея. Так, в общей сложности, внутри наших палаток было убито 47 гадюк. Мы назвали эту местность «Змеиным лагерем». К счастью, змеи от холода становятся вялыми и не набрасываются на человека сразу; поэтому мы отделались от них благополучно. Из всей нашей компании пострадал только Волк, наша собака: змея укусила его в лапу, но Ольсен вылечил его.

История со змеями подействовала нам на нервы, и мы все начали трусить. Китайцы и монголы бросили палатки и спали в моторах или на ящиках с запасами. Мы все не выходили в темноте иначе, как с фонарем в одной руке и киркою в другой.

Однажды вечером, выходя из палатки, я наступил на что-то мягкое и круглое. Я закричал и взбудоражил весь лагерь: тут выяснилось, что предмет, возбудивший мой ужас, был простою веревкою…

Нам пришлось нарушить обещание, данное ламам, но наши монголы не нарушили священного завета.

Змеи обыкновенно водятся на утесах, вроде того, на котором мы раскинули лагерь. Они встречаются на всем протяжении пустыни. Скопление же их около нашей стоянки объяснялось тем, что это было священное место, и здесь монголы не решались их убивать. Других змей в Монголии нет: климат пустыни слишком сух и холоден для этих пресмыкающихся.

Новый лагерь оказался богат не только змеями, но и ископаемыми. Русло высохшей реки, протекавшей здесь четыре миллиона лет тому назад, было сплошь усеяно костями. Мы нашли тридцать семь челюстей в одном слое, и достаточно было соскоблить несколько дюймов отложений в любом месте, чтобы найти ценные экземпляры. Здесь мы открыли черепа своеобразного животного, известного под названием «Chalicothere». У этого «копытного животного с когтями» голова и шея напоминали лошадь, зубы — носорога, а на ногах, вместо копыт, были когти.

Эта область когда-то кишела маленькими копытными животными по названию «Lophirdon», и наши палеонтологи собрали обширную коллекцию челюстей и черепов, принадлежавших к неизвестным видам и родам этого млекопитающего. Мы до сих пор не нашли лошади в очень древних слоях. Это нас удивило, так как мы твердо рассчитывали открыть здесь неизвестного пятипалого предка современной лошади. Четырехпалые лошади встречаются в эоценовых отложениях Европы и Америки, но мы уверены, что первоначальная порода развивалась в Азии, только ее следы до сих пор ускользали от нас.

Пока в «Змеином лагере» кипела работа, шестеро из нашей компании произвели разведки в 500 милях к югу, в области, которую было предположено исследовать летом 1926 года.

Когда мы вернулись из этой поездки, дождь и первый снег предупредили нас, что нам пора двинуться в Калган. С севера потянулись стаи тетеревов, золотистые зуйки тысячами слетались из сибирских тундр. Все эти признаки хорошо известны путешественнику по Монголии.

12 сентября наши моторы с ревом спустились по склону холма на дно бассейна, оставляя «Змеиный лагерь» гадюкам и коршунам. Еще один сезон окончился благополучно, дав благоприятные результаты.

Следы первобытного человека, поскольку нам удалось установить, ведут к югу, и мы в будущем году снова пойдем по этим следам.

Трудно предугадать, чего мы достигнем в этой все еще новой и неизведанной стране.

Вообразим, что время отодвинулось почти на миллион лет назад, к началу ледникового периода. Огромные ледяные поля покрывали тогда почти весь север американского материка.

Пейзаж в тех местах, где ныне раскинулся город Лос-Анжелес, был в ту пору почти таким же, как и в наши дни. Группы кустов и деревьев были рассеяны по широкой долине среди могучего высокотравья. (Пройдет миллион лет — в этой долине построят ранчо Ла-Бреа и назовут этим именем и саму долину.)

Где-то на востоке серебристой змейкой вилась тихая река, а на переднем плане виднелось несколько странных луж. Они были окружены кольцом голой и черной земли и заполнены полужидким асфальтом. Пузыри зловонного газа появлялись и лопались на его поверхности. После дождя вода застаивалась на этой зыбкой корке. Вода была скверной, но все же годилась для питья. В сухую погоду эти лужи седели от пыли; лужи, долина и далекие горы Берегового хребта сверкали в горячем свете дня…

Саблезубый тигр только что проснулся. С вершины тенистого холма он обозревал необъятную долину. То был могучий зверь. Более свирепого и грозного убийцы не знали эти места. У него был короткий хвост и мощные передние лапы. Громадные, девятидюймовые клыки, изогнутые наподобие турецких ятаганов, «свисали» по обеим сторонам верхней челюсти зверя. Ни одно животное не могло устоять против таких клыков. Зверь этот, собственно говоря, не был настоящим тигром, но мы называем его так — уж очень он был похож на хорошо всем знакомого бенгальского хищника.