Гэри Дженнингс - Путешественник

– Но что заставляет его летать? – спросил я. – И время от времени взрываться последовательными брызгами разного цвета?

– Чтобы получить такой эффект, huo-yao помещают в бумажную трубку, вроде вот этой, с маленьким отверстием на конце. – Он показал мне такую трубку, сделанную из жесткой бумаги. Она напоминала большую полую свечу с отверстием вместо фитиля. – Если поднести горящую лучину к этому отверстию, порошок загорится, а сила пламени, вырвавшегося из этого отверстия внизу, подбросит всю трубку вперед – или вверх, смотря куда ее направить.

– Я видел, как это происходит, – сказал я. – Но почему так происходит?

– Давай же, Поло, подумай хорошенько, – заворчал он. – Мы имеем здесь один из основных принципов натурфилософии. Все отклоняется от огня. Разве это тебе не известно?

– Разумеется, известно.

– Но поскольку здесь очень сильное пламя, сосуд отталкивается очень энергично. Так неистово, что отскакивает на очень большое расстояние или высоту.

– И, – произнес я, чтобы продемонстрировать, как хорошо все понял, – внутри него волей-неволей занимается пламя.

– Точно так. А теперь обрати внимание: я заблаговременно прикрепляю другие трубки вокруг той, которая летит. Когда первая уничтожит сама себя – а я могу рассчитать, сколько на это уйдет времени, – она воспламенит остальные. В зависимости от того, какие разновидности я использовал, эти трубки либо тоже взорвутся в то же мгновение, разбрасывая пламя разного цвета, либо сами полетят дальше, чтобы разорваться уже на некотором расстоянии. Комбинируя на одном снаряде

количество летающих и разрывающихся трубок, я могу получить «пламенное дерево», способное вознестись на любую высоту, а затем разлететься в виде одного или нескольких разноцветных «сверкающих цветов». В виде бутонов персика, цветков мака, тигровых лилий – словом, всего, чем я решу расцветить небо.

– Остроумно, – сказал я. – Настоящее волшебство. Но какова основная составляющая huo-yao? Какие магические элементы туда входят?

– Поистине гениальным был человек, который первым соединил их, – благоговейно произнес мастер огня. – А ведь состав необычайно прост. Ты и сам удивишься. – С этими словами он по очереди взял из трех остальных кувшинчиков по щепотке порошка и насыпал их на стол: один порошок был черным, второй – желтым, а третий – белым. – Tan-hua, liv и tung-bian. Попробуй догадаться, что это.

Я послюнил кончик пальца, взял несколько крупиц мелкого черного порошка и попробовал их на язык.

– По-моему, самый обычный древесный уголь.

Желтый порошок я тоже узнал сразу: это была сера. А вот белый порошок заставил меня призадуматься.

– Хм. Солоноватый, горький, немного кислый. Сдаюсь. Что это? Мастер Ши ухмыльнулся и сказал:

– Кристаллизованная моча девственника.

– Вах, – промычал я и утер рукавом рот.

– Tung-bian, или осенний камень, как называют его хань, – ехидно произнес мастер, самым зловредным образом наслаждаясь моим смущением. – Волшебники, мудрецы и алхимики считают его ценным элементом. Они используют его для изготовления лекарств, приворотных зелий и тому подобного. Для получения осеннего камня берут мочу мальчика не старше двенадцати лет, пропускают ее через древесную золу, а затем дают образоваться кристаллам. Это довольно сложно, и, как ты понимаешь, получить ценное вещество можно лишь в небольших количествах. Так изначально предписывалось в рецепте получения воспламеняющегося порошка: древесный уголь, сера и осенний камень, – и этот рецепт не менялся в течение очень долгого времени. Древесного угля и серы всегда имелось в избытке, но вот третий ингредиент раздобыть было сложно. Поэтому раньше, еще до того как я появился на свет, воспламеняющегося порошка получали мало.

– Неужели у тебя появилась возможность в избытке добывать девственников?

Он фыркнул, точь-в-точь как Мордехай.

– Если человек родился в простой семье, в этом есть свое преимущество. Когда я впервые попробовал осенний камень, прямо как ты сейчас, то узнал в нем другое, причем совсем даже не редкое вещество. Мой отец служил разносчиком рыбы, и для того, чтобы придать филе дешевой рыбы очаровательный розовый цвет, он замачивал ее в рассоле обычной селитры. Это и есть осенний камень – селитра. Не знаю, отчего она присутствует в моче мальчиков, и меня это совершенно не занимает, потому что мне нет нужды искать девственников для того, чтобы получить это вещество. В Китае полным-полно соляных озер, и все они в изобилии покрыты коркой, содержащей селитру. И вот, спустя несколько столетий после того, как какой-то хань, разбиравшийся в алхимии, изобрел воспламеняющийся порошок, я, простой любознательный сын еврейского разносчика рыбы Ши, стал первым, кто получил его в больших количествах. В результате я с успехом демонстрирую «пламенные деревья» и «сверкающие цветы», которыми повсюду наслаждаются в империи Хубилая.

– Мастер Ши, – произнес я робко, – это все действительно очень красиво, но я вот тут подумал, что можно было бы использовать «огненные цветы» с гораздо большей пользой. Эта мысль пришла мне в голову, когда моя лошадь испугалась и взбрыкнула при виде необычного зрелища. А разве нельзя использовать эти снаряды как оружие на войне? Например, для того, чтобы отбить конную атаку?

Иудей снова фыркнул.

– Хорошая идея, да, но ты припозднился с ней на шестьдесят с лишним лет. В тот год, когда я родился – постой-ка, это произошло по твоему христианскому летоисчислению в одна тысяча двести четырнадцатом году, – мой родной город Кайфынь впервые осадили монголы Чингисхана. Его всадники здорово напугались и разбежались в разные стороны, увидев огненные шары, которые падали в самый центр их войска, рассыпая искры, свистя и взрываясь. Монголы ненадолго остановились. Нет нужды говорить, что в конце концов они все-таки взяли город, но эта героическая защита, предпринятая городским мастером огня Кай-фыня, вошла в легенду. А как я уже говорил, мы, иудеи, хорошо помним легенды. Вот почему эта история запала мне в душу, и когда я вырос, то в конце концов и сам стал мастером огня. При обороне Кайфыня воспламеняющийся порошок впервые использовали в военных целях.

– Ну а потом? – настаивал я. – Его применяли еще?

– Наш Хубилай-хан не из тех, кто пройдет мимо новых видов оружия, – сказал мастер Ши. – Даже если бы я сам этим не интересовался, он наверняка вменил бы мне в обязанность найти способ использования huo-yao в качестве снарядов на войне. Я провел исследования и, пожалуй, добился определенных успехов.

– Очень рад за тебя, – сказал я.

Но мастер огня молчал. Казалось, он колебался – выдавать тайну или нет. Наконец иудей посмотрел на меня из-под своих кустистых бровей и сказал: