Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 7

Постепенно лагерь засыпал. Двое белых ушли в свои палатки. Носильщики успокоились, и большинство из них улеглись спать. Несколько человек, сидя у костра, не мигая смотрели на огонь. Это стояли на посту охранники, по одному с каждой стороны лагеря.

Нума брел, низко опустив голову, где-то в ночи. Звук стреляющего автомата не утолил его голод, он лишь еще больше взвинтил нервы стареющего хищника, обострил осторожность. Лев уже не рычал, испытывая сосущую пустоту в желудке. Огни костров подогревали его гнев, который, наконец, помог преодолеть страх. И по мере того, как лагерь постепенно погружался в сон, рыжевато-коричневое тело зверя медленно приближалось к пляшущему кругу пламени костра. Желто-зеленые глаза уставились неподвижно на ничего не подозревающего часового, склонившегося в полудреме на свое ружье.

Человек зевнул, переменил положение тела и увидел, что костер почти потух. Нужно было подбросить в него топливо, и он повернулся к куче веток и сухого валежника. Только человек наклонился к куче хвороста, оказавшись спиной к джунглям, как зверь напал.

Огромный лев хотел свалить человека быстро и бесшумно, но что-то внутри него, многолетний инстинкт его предков, заставил издать низкий зловещий рев.

Жертва услышала рев, его услышал также «Стрелок» Патрик, лежащий без сна на походной кровати. Часовой резко повернулся, услышав ужасное предупреждение, «Стрелок» выскочил, схватив автомат, из палатки. Все это произошло как раз в то время, когда Нума поднялся на дыбы, возвышаясь над негром. Крик ужаса сорвался с губ обреченного чернокожего, когда когти льва вонзились в его спину.

Затем гигантская лапа опустилась на голову бедолаги...

Крик, исполненный ужаса и отчаяния, разбудил лагерь. Мужчины, потрясенные, вскочили, многие из них увидели Нуму, волокущего свою жертву и удалявшегося с нею в темноту леса.

«Стрелок» был первым, кто стал свидетелем разыгравшейся трагедии, и единственным, кто начал действовать. Даже не опустившись на колено, он приготовился стрелять. Мысль о том, что пули должны, без сомнения, попасть в человека, если не попадут во льва, ни на минуту не остановила Денни Патрика. Он, возможно, решил, что человек уже мертв, а скорее всего, просто не тратил времени на обдумывание последствий, ибо стрелять было для него привычным делом.

Лев все еще был виден в темноте, и Денни нажал на спуск своего любимца. На этот раз он не промахнулся — хотя выстрел нельзя было назвать удачным. Раненый лев становится опасной разрушительной силой.

Возбужденный оглушительным шумом, производимым автоматическим оружием, обезумевший от боли, вызванной угодившей в лапу пулей, предчувствуя, что вот-вот его лишат добычи, Нума решился отомстить. Он бросил тело чернокожего, повернул обратно и кинулся прямо к Патрику.

«Стрелок» примостился на камне, чтобы было удобнее стрелять. Лафайет Смит стоял за его спиной, вооруженный только никелевым револьвером тридцать второго калибра, который был подарен ему кем-то из друзей несколько лет назад. Огромное дерево раскинулось над ними — спасительное убежище, но Лайф Смит не помышлял о бегстве, ибо, по правде говоря, Лайф не боялся ни за себя, ни за своего товарища. Он не испытывал страха, а был просто возбужден, так как понял, что под защитой Денни Патрика и его автомата может не бояться никакой беды, грозящей ему со стороны человека или животного, и даже, думал про себя Лайф Смит, в случае, если они будут терпеть неудачу, он сам достаточно хорошо вооружен. Он еще крепче сжал рукоятку своего револьвера, почувствовав себя в полной безопасности.

Носильщики, собравшись маленькими группками, стояли, широко раскрыв глаза, ожидая исхода событий, которые начались несколько секунд назад, когда одна из пуль Денни ранила хищника.

А сейчас лев несся прямо на «Стрелка». Он двигался не прыжками, но бежал с огромной скоростью. И вот тогда несколько удивительных вещей произошли почти одновременно. Если для всех это было лишь удивлением, то у Денни, по крайней мере, кроме того, была и причина для замешательства. Когда лев повернул обратно, Денни снова нажал на спуск своего автомата. Механизм был рассчитан на продолжительную стрельбу, но, к ужасу «Стрелка», из дула вырвалась короткая вспышка, и оружие замолчало.

Как описать словами состояние людей в момент, когда на одного из них несся разъяренный лев? Как передать скорость, с которой развертывалось все действие?

Пытался ли Денни, бешено дергая затвор, убрать заклинившую гильзу, которая явилась причиной отказа оружия? Проник ли страх в его сердце, заставив пальцы дрожать и тормозить дело? Что делал в эти минуты Лайф Смит? Или лучше сказать, что он намеревался делать? А ничего! У него не было возможности что-либо предпринять, единственное, что он мог,— быть только онемевшим от ужаса свидетелем событий. Вот и все. Может, он лихорадочно соображал в эти краткие мгновения, как помочь Дэнни Патрику?

Но до того, как у него в голове появился план действий, бронзовый от загара белый человек, чью одежду составляла только набедренная повязка, спрыгнул с ветвей дерева, нависшего над ними, и встал на пути нападающего льва.

В руке у человека было тяжелое копье, и по тому, как он приземлился на мягкую землю, было видно, что он уже приготовился встретить острием своего копья прыжок хищника.

Удар тяжелого тела Ну мы поверг бы на землю любого человека, но незнакомец твердо стоял на ногах и держался. Хорошо нанесенным ударом он пронзил тело зверя. В следующую секунду человек отскочил на два фута в сторону. Нума, остановленный в последний момент в своем прыжке, не успел выпрямиться, чтобы схватить избранную жертву.

Удивленный тем, что новый враг преградил ему путь, хотя тот, другой, был почти у него в когтях, лев растерялся. И в этот короткий миг странное человеческое существо вскочило ему на спину. Огромная рука сдавила горло, стальные ноги обвили торс зверя, и острое лезвие вонзилось в его сердце.

Ошеломленные, Смит, Патрик и их люди стояли, наблюдая сцену, разворачивающуюся перед ними.

Они увидели, как Нума резко повернулся, чтобы схватить своего мучителя. Они видели, как лев бился и извивался, падал на землю в попытке освободиться от своего противника. Они наблюдали, как свободная рука человека несколько раз вонзила нож в рыжевато-коричневый бок разъяренного зверя.

Из спутанного клубка борющихся тел доносилось страшное рычание, и самое ужасное было в том, что путешественники понимали — это дикие звуки исходят не только он рассвирепевшего льва, их издает и человек.

Битва была недолгой, так как раненный копьем лев получил удар ножом прямо в сердце, и только его изумительная живучесть дала ему силы бороться еще несколько секунд перед наступившей агонией.