Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 6

— Живой. Судя по ушибу на голове, он всего лишь потерял сознание.

— Давайте прикончим его, — сказал Фахд, берясь за аркебузу.

— Во имя аллаха, нет! Угомонись, Фахд, — вмешался Мотлог. — Что скажет шейх, если мы убьем его? Вечно ты жаждешь крови.

— Но ведь он иноверец, — упрямился Фахд. — Ты что, собираешься доставить его в лагерь?

— Глядите, шевелится, — сказал Фекхуан. — Скоро он сможет идти безо всякой помощи. Но захочет ли он пойти с нами? Обратите внимание на его рост и бицепсы. Черт возьми! Ну и гигант!

— Связать его, — приказал Фахд.

И Тарзану связали руки ремнями из верблюжьей кожи. Но уже в следующую секунду он открыл глаза, медленно огляделся, тряхнул головой, точно огромный лев, и окончательно пришел в себя.

— Почему меня связали? — спросил Тарзан на арабском, ибо мгновенно распознал, с кем имеет дело. — Развяжите!

Фахд рассмеялся.

— Иноверец, уж не возомнил ли ты себя великим шейхом, который может приказывать бедуинам, словно они собаки?

— Мы люди маленькие, — проговорил Мотлог. — Не нам решать, что с тобой делать. Отведем тебя к шейху, пусть он решает.

Шейх Ибн Яд, повелитель Эль-Гуада, расположился возле шатра в обществе своего брата Толлога и юноши-бедуина Зейда, которого, судя по всему, привлекала больше близость гарема, нежели компания шейха, а точнее, возможность лишний раз увидеть Атейю, дочь Ибн Яда, время от времени мелькавшую за занавеской, огораживавшей гарем на высоте груди.

— Мы проделали долгий путь, — произнес Ибн Яд, — и теперь двинемся на север. Там, в Эль-Хабате, нам предстоит отыскать город сокровищ Ниммр, о котором говорил мудрец.

— Думаешь, это будет просто? Ведь мы не знаем местности, — отозвался Толлог.

— Никаких проблем. Об этом городе знает любой житель южного Хабата, а Фекхуан родом оттуда, так что переводчик у нас есть. Возьмем несколько пленников и постараемся развязать им языки.

— Ради аллаха, надеюсь, что не произойдет так, как с сокровищем, что находится в скале Эль-Ховвара на равнине Медэн Сали, — обеспокоился Зейд. — Там его охраняет демон, запертый в каменной башне, которую он не может покинуть, иначе человечество поразят большие беды — люди начнут враждовать между собой, невзирая даже на кровное родство, а цари погрязнут в междоусобных войнах.

— Верно, — подтвердил Толлог. — Я узнал об этом еще в деревне Хазим. Мудрец Могреби во время своих странствий забрел в те края и, обратившись к каббалистическим знакам своей магической книги, определил, что сокровище находится именно там.

— Но никто не осмеливается на него посягнуть, — вставил Зейд.

— Во имя аллаха! — воскликнул Ибн Яд. — Мы не демоны, чтобы охранять сокровища Ниммра. Считайте, что сокровища в наших руках.

— То, что дарует нам аллах, отыщется без труда, — проговорил Зейд, — а он дарует нам также сокровище Герие. Оно находится в одном дне пути в древних руинах города, обнесенного стеной. Там каждую пятницу из-под земли выкатываются монеты и катятся по пустыне вплоть до захода солнца.

— Когда придем в Ниммр, то найти сокровище будет не трудно, — ободрил собеседников Ибн Яд. — Труднее будет выбраться из Эль-Хабата с сокровищем и женщиной, а если она действительно так прекрасна, как говорил мудрец, то, надо думать, мужчины Ниммра будут защищать ее еще яростнее, чем защищали бы сокровище.

— Мудрецы могут и ошибаться, — проронил Толлог. Ибн Яд насторожился, устремляя взгляд вперед.

— Кто-то идет, — сказал он.

— Это Фахд с Мотлогом. Возвращаются с охоты, — отозвался Толлог. — Аллах даровал им слоновую кость и мясо.

— Что-то они слишком рано, — заметил Зейд.

— Однако пришли не с пустыми руками, — сказал Ибн Яд, указывая пальцем на обнаженного гиганта, шедшего в сопровождении охотников.

Группа приблизилась к шатру шейха и остановилась.

Прикрыв лицо головным платком так, что осталась лишь щелка для воровато бегающих глаз, Ибн Яд принялся пристально разглядывать человека-обезьяну.

— Кто из вас шейх? — повелительно спросил Тарзан.

Ибн Яд открыл свое лицо.

— Я шейх! — ответил он. — А ты кто такой, христианин?

— Перед тобой Тарзан из племени обезьян, мусульманин.

— Тарзан из племени обезьян, — задумчиво повторил Ибн Яд. — Знакомое имя.

— Не сомневаюсь. Арабы, похитители рабов, меня знают. Зачем ты появился в моих владениях? За рабами?

— Не нужны нам рабы, — сказал Ибн Яд. — Мы лишь мирные торговцы слоновой костью.

— Наглая ложь, мусульманин, — невозмутимо произнес Тарзан. — Я заметил у тебя рабов из племени маниуэма и галла, и они, конечно, находятся здесь не по своей воле. А что касается слонов, то я собственными глазами видел, чем занимаются твои мирные торговцы слоновой костью. Это чистой воды браконьерство, и Тарзан из племени обезьян не допустит подобного на своей территории. Вы грабители и браконьеры!

— О, аллах! Мы люди честные, — вскричал Ибн Яд. — Фахд и Мотлог занимаются охотой с одной только целью — добыть мясо для пропитания. Если они и убили бы слона, то только потому, что не смогли подстрелить иного животного.

— Довольно! — повысил голос Тарзан. — Пусть меня немедленно развяжут. А ты приготовься вернуться туда, откуда пришел. У тебя будут проводник и носильщики до Судана, я сам позабочусь об этом.

— Но мы проделали огромный путь и хотим лишь мирно торговать, — гнул свое Ибн Яд. — Мы заплатим нашим носильщикам за их тяжкий труд и не возьмем рабов. Позволь нам идти дальше, а когда мы вернемся, то щедро заплатим тебе за то, что пустил нас в свои владения.

Тарзан мотнул головой.

— Нет! Вы уйдете немедля. Развяжите мне руки! Глаза Ибн Яда сузились.

— Мы предлагали тебе мир и заработок, христианин, — сказал он, цедя слова. — Но ты хочешь войны, и ты ее получишь. Ты у нас в руках. Помни — лишь мертвый враг безопасен. Подумай об этом на досуге!

Затем Ибн Яд обратился к Фахду.

— Уведи его да свяжи ему ноги.

— Предупреждаю, мусульманин, — пригрозил Тарзан. — Руки у человека-обезьяны длинные, они дотянутся до тебя даже после моей смерти и придушат.

— Даю тебе время на размышление до темноты, христианин. И знай, Ибн Яд никуда не уйдет, пока не добудет то, за чем пришел!

Трое стражников доставили Тарзана в маленькую палатку недалеко от жилища Ибн Яда, где швырнули его на землю и с большим трудом связали ему лодыжки.

Тем временем в шатре шейха собрались бедуины. Попивая кофе с пряным ароматом гвоздики, корицы и других специй, они обсуждали случившееся.

— Пленника нужно убить! — заявил Толлог. — Представьте себе, что мы даруем ему жизнь, и что? Если его освободить, то он соберет своих людей и начнет нас преследовать. Если оставить его в плену, он может сбежать, и произойдет то же самое.