Андрей Ланьков - Быть корейцем – Корё Сарам

А вообще корейские представления о престижности – штука интересная: и на российские они не похожи, и от американских отличаются.

Сегодня я бы хотел вместе с Вами, уважаемые читатели, совершить воображаемую прогулку по офису какой-либо корейской фирмы. Подозреваю, что для многих из Вас (в особенности для тех, кто живёт или жил в Корее) эта прогулка не является столь уж воображаемой, и в различных корейских конторах Вам приходилось бывать не раз. А вот читателям российским, в Корее пока не бывавшим, такой визит может показаться любопытным.

Для подавляющего большинства россиян уже само слово “учреждение” сразу же вызывает в воображении вполне определённые ассоциации: бесконечный сумрачный коридор, ряды дверей, таблички с именами и должностями, снующие по коридору озабоченные личности в костюмах и с папками в руках. Привычная картина… А вот корейское учреждение выглядит совсем иначе, оно внешне не похоже на российское. Например, я, пожалуй, ни разу не видел в Корее ничего напоминающего только что описанную “кабинетно­коридорную систему”. Отдельных кабинетов в корейских офисах нет (или, точнее, почти нет).

Офис крупной корейской фирмы выглядит на российский взгляд более чем непривычно. Он представляет из себя огромный светлый зал. Нет ни коридора, ни отдельных кабинетов, все сотрудники сидят и работают в одном огромном помещении. Недавно мне пришлось побывать в главном офисе одной из ведущих корейских газет. Когда я зашёл туда, то оказался в помещении, которое размерами более всего напоминало ангар для “Боинга-747”, и в котором находилось не менее двух сотен сотрудников. Большинство офисов, конечно, поменьше размерами: в {с.186 – с.187} международном отделе радиостанции KBS, с которым я активно сотрудничаю, в одном зале сидит около полусотни журналистов и переводчиков. В некоторых офисах для вящего удобства сотрудники отгорожены друг от друга невысокими барьерами, но эти барьеры (высотой метра полтора) носят скорее символический характер, так как они создают иллюзию замкнутого пространства только пока вы сидите. Стоит человеку встать, и весь зал оказывается виден как на ладони.

Система эта – американского происхождения, и предназначена она для того, чтобы все сотрудники были на виду и всегда была возможность удостовериться, кто и как работает. Действительно, в такой обстановке практически невозможно укрыться от зоркого начальственного взгляда и спокойно предаться разгадыванию кроссвордов или вязанию платков. Только начальство, причём даже не среднего, а высокого уровня может располагаться в отдельных кабинетах. Менеджерам среднего звена в лучшем случае полагается небольшая отдельная загородка, отделённая от общего зала все тем же невысоким барьерчиком. Отдельные комнаты есть только для приёма посетителей – небольшие помещения с неизменными низкими и очень мягкими диванами и креслами.

В дальнем углу офиса или в отдельном помещении часто располагается “курилка”, что совершенно необходимо: волны нынешней американской антиникотиновой компании пока ещё не докатились до Кореи, и все корейские мужчины – заядлые курильщики. Не удивительно, что именно в курилке и рождаются те неожиданные идеи и блестящие тактические комбинации, которые определяют успех фирмы (а иногда, увы, приводят и к её краху). Курение в Корее – чисто мужское дело, один вид курящей на людях женщины (если она – не сельская бабушка и не разбитная девица из подозрительного заведения) по– прежнему вызывает у корейцев состояние, близкое к шоковому. Тем не менее, женщины также оказываются допущенными в курилку, тем более, что в некоторых фирмах она служит и местом питья кофе, без которого немыслима жизнь современного корейца. {с.187 – с.188} Кофе – национальный напиток современной Кореи (как, кстати, и Японии).

Обычно для приготовления горячей воды для кофе используется специальное устройство, этакий кипятильник века НТР. Состоит он из большого, литров на десять, съёмного прозрачного пластикового бака с чистой питьевой водой, электрического нагревателя, через который проходит вода из бака, и двух кранов. Из одного крана можно налить холодную воду, а из другого – горячую. Сами баки выполняются сменными и, когда вода в одном баке кончается, в специальной фирме заказывается следующий, который в считанные минуты привозится мотоциклистом-курьером. Рядом с таким устройством стоят банка с растворимым кофе, банка с сахаром и банка с искусственными сухими сливками, а также разовые бумажные стаканчики, которые в Корее стоят очень дёшево и из которых, в основном, и пьют на работе (держать там кружки считается несколько негигиеничным).

Современные офисные здания, как правило, отапливаются зимой и кондиционируются летом, но даже и сейчас иногда ещё встречаются офисы, посреди которых в холодное время года стоят мазутные печки или же электрические обогреватели. Разумеется, офисы компьютеризированы, оборудованы средствами связи, множительной техникой, но об этом уж я говорить и не буду, всё это очевидно и, для корейцев, естественно, так что они часто просто не могут понять, почему в России так трудно (и дорого) бывает снять ксерокопию с простейшей бумаги, и почему в России большинство официальных документов по-прежнему, как и сто лет назад, печатают на машинках, а не готовят на компьютерах. {с.188 – с.189}

В июле 1997 года случилось немаловажное событие: количество автомобилей в Корее достигло круглой цифры – 10 миллионов. Прошлая круглая цифра – 1 миллион машин – была достигнута в 1985 году. Таким образом получается, что количество автомобилей в стране удесятерилось за 12 лет. Если же учесть, что в 1992 году в Корее было 5 миллионов машин, то для удвоения их численности понадобилось всего пять лет. Процесс продолжает идти, хотя и медленнее (как-никак, происходит постепенное насыщение) и в ноябре 2000 года была достигнута очередная круглая цифра – 12 миллионов. Ожидается, что в 2009 году в Корее будет 20 миллионов автомобилей. Это означает, что уже сейчас две из трёх корейских семей имеют машину. В большинстве случаев это – легковой автомобиль, хотя владельцы мелкого бизнеса предпочитают небольшие грузовички или микроавтобусы, которые используют и в служебных целях, и в качестве семейного автотранспорта. По состоянию на 2000 г. (к этому году относятся самые полные из доступных мне данных) легковые автомобили составили 67% всего корейского автопарка, на долю грузовиков пришлось 21%, и на долю автобусов – 11%.

В конце 2000 г. в Сеуле было зарегистрировано 2 миллиона 430 тысяч машин. Впрочем, к Сеулу можно добавить и примыкающую к нему провинцию Кёнги – небольшую по площади и сплошь урбанизированную. По количеству автомобилей она занимала второе место в стране (2 миллион 448 тысяч машин). Фактически, большая часть провинции Кёнги входит в состав Большого Сеула, гигантского мегаполиса, в котором живёт около 20 миллионов человек, или более 40% населения страны (и сосредоточена примерно такая же часть автомобильного парка).