Г. Генкель - )Мир приключений, 1925 № 06

НАШ СЕВЕРНЫЙ ЖЕМЧУГ

Колонизационным отделом Правления М-й жел. дор. предприняты изыскания в бассейне рек Олонецко-Мурманского края с целью обследования местообитания жемчугоносных раковин. Добыча северного жумчуга в старые годы была одной из доходных статей торга Великого Новгорода. В настоящее время жемчужный промысел среди местного населения значительно упал. Правление надеется, путем обследования района и правильной постановки лова жемчужниц, поднять этот промысел на высоту доходного подсобного занятия для местного и пришлого населения колонистов нашего Севера.

— Как, жемчуг, драгоценный жемчуг?! и так близко! — Не может быть, это просто газетная утка, — проносится в мозгу Андрея. — Надо навести справки в научной литературе.

В Публичной Библиотеке он берет всю нужную литературу. Вот томы Зоологии Гартвига и Холодковского, Брэма. Под рукой оказывается и специально конхиологическая монография Гесслинга.

Андрей нервно перелистывает страницы и читает:

«Жемчуг представляет собою отложение в раковине моллюска перламутрового вещества вокруг каких-либо случайно попавших посторонних источников раздражения для тела моллюска.

Причиной образования жемчуга может служить песчинка, обломок раковины или мелкий водный паразит (напр. клещик); одним словом, какая либо живая или мертвая частица, попавшая между мантией и раковиной моллюска.

Жемчужина состоит из концентрических слоев органического вещества, пропитанного минеральными солями (главным образом, углекислой известью). Игра цветов жемчуга обусловливается явлением интерференции света от волнистой поверхности перламутровых слоев».

В другой книге он читает: «Кроме морских жемчужин, водящихся в водах теплых тропических морей, жемчуг производится и некоторыми пресноводными ракушками, водящимися в наших северных реках.

Главную добычу пресноводного речного жемчуга дает перловица жемчужная, носящая латинское название «Маргаритана Маргаритифера».

— У нас, читал он далее, перловица водится, главным образом, в реках Архангельской и Олонецкой губерний и реках Мурманского края; изредка она встречается и в реках северных губерний.

В середине прошлого столетия вывоз жемчуга из России оценивался в 181.520 руб.

— Так значит, это правда! Я в своей родной стране могу добыть для нее же сокровища жемчуга. Скорее, скорее туда, на далекий север!

Это была вторая бессонная ночь, но уже ночь счастливых грез и надежд.

На следующее утро, едва пробило 10, Андрей уже поднимался по лестнице многоэтажного дома на Лиговке, над подъездом которого красовалась надпись: «Колонизационный Отдел М-ской жел. дор.». Там ему сообщили, что в середине лета на север организуется экспедиция во главе с проф. В. Рекомендовали устроиться в эту экспедицию, но Андрей и слышать не хотел об отсрочке. Получив нужные ему сведения о районе промышленного лова жемчуга, он решил выехать на север немедленно. Через неделю, раздобыв небольшие средства, Андрей уже уезжал.

— Жемчуга, жемчуга, жемчуга! — стучал колесами двинувшийся поезд, и Андрей чувствовал, как слова эти с силой отдаются у него в висках и туманят сознание.

— Жемчуга, жемчуга, — повторял он, входя в вагон и толкаясь между пассажирами.

— Не иначе, как пьяный, — сказал про него какой то купеческого вида человек, сидевший у окошка.

В окне вагона мелькали и проносились нежные, прозрачные., как бы написанные акварелью картины северной весны. Молодые белоствольные березовые перелески и рощицы казались еще тоньше и ажурнее на фоне темной зелени хвойных лесов.

Затем все чаще и чаще встречались на пути громадные светлые пространства, покрытые глубоким и мягким серым ковром торфяного мха с редкими соснами и кустарниками, увешанными длинными бородатыми лишайниками.

Наконец, замелькала зеркальная поверхность Великих Северных озер, а еще сутки спустя Андрей увидел на далеком горизонте и свинцово-серую пелену Белого моря. Вслед за этим картина переменилась, появились гранитные складки отрогов Финских и Скандинавских гор. Громадные валуны и скалы вставали на каждом шагу.

Ручьи и реки, встречая на своем пути каменные преграды, бурлили, пенились и с шумом неслись дальше. На станции Кемь Андрей вышел из поезда. Небольшой, но живописный городок Кемь, раскинувшийся на прибрежных скалах Белого моря, поразил Андрея шумом и плеском бушующей на порогах реки.

Полным контрастом бурной реке была тихая затворническая жизнь горожан. Среди них несколько старообрядческих семейств до сих пор «ревнуют о древнем благочестии» и неохотно принимают под свой кров пришельца с поганой привычкой к курению табаку. Поэтому Андрей искренно обрадовался, когда ему удалось найти приют у старого пьяницы матроса, работавшего в порту. Двух-трех часов было достаточно, чтобы осмотреть город и его достопримечательности. Особое внимание Андрея обратил на себя герб города, который он увидел на каком то прежнем казенном здании. Это был полинявший щит, в нижней половине которого на голубом фоне красовался венок из жемчуга.

— Вот оно, попал в самое сердце жемчужного промысла! — подумал Андрей.

Адреса промышленников, полученные им в правлении дороги, принесли мало пользы. Все эти промышленники оказались просто скупщиками жемчуга, твердо знающими свое дело и очень неохотно развязывавшими язык перед приезжим. Почти ничего не мог добиться от них Андрей о месте и приемах лова жемчужных раковин. Случай, однако, помог ему познакомиться с настоящим ловцом.

Дело сладилось через хозяина квартиры. Старый матрос, узнав о желании гостя увидеть настоящего ловца, на следующий же день привел к себе в дом молодого парня Ивана Чура. Чур на время прибыл в город по делам сплава и на-днях собирался к себе домой на пороги.

Матрос и молодой парень были, по-видимому, старыми знакомыми.

— Отец его, покойник Чур, был первым ловцом жемчуга в округе, — пояснил матрос. — Да и теперь лучше Ивана навряд кто знает места, где водится ракушка.

Молодые люди быстро сговорились: Иван через несколько дней кончает свои дела, и они вместе отправляются к нему вверх по реке на порог «Белый», там остановятся у Ивана в доме и будут «исполу» ловить жемчуг. Андрей был в восторге от такого предложения.

С котомками за плечами вышли они несколько дней спустя и шли то лесными дорогами и тропинками, то берегом реки; переправлялись несколько раз через реку и ее притоки на лодках знакомых корелов, ночевали в корельских хижинах и вели между собой бесконечные разговоры о ловле жемчуга.

— Ракушка не везде водится, — пояснял Иван, — только где река в гранитных берегах бежит, по чистому песку, искать ее надо. Илистого или там мшистого дна или ржавой воды она страсть не любит. И не во всех речках ее найдешь, только куда семга заходит, там и ракушка водится. Понять невозможно, почему между ними такая связь имеется.