Г. Генкель - )Мир приключений, 1925 № 06

Совершенно заслоненные символами, в содержании священных книг сохранились еще некоторые следы учения атлантов… Впрочем, то что нам передали в этом отношении евреи, народы Америки, греки и римляне, не дает нам еще возможности восстановить с более или менее точною хронологиею сущность учения Посейдониды…

Пока племена новых народов блуждали по земле, перенося вместе со своими идолами из кости, дерева и глины, эту обобщенную, загадочную, освященную и завешенную предками традицию, последняя могла еще сохранить хоть сколько нибудь свою первоначальную чистоту. Однако с течением времени дикие орды остановились в своем движении и постепенно образовали мощные державы. Хижина превратилась в дворец, простой культ перешел в сложное религиозное учение, ритуал и золоченые одеяния которого совершенно заслонили смиренный и непритязательный сказ предания об Эдеме… Атлантида исчезла из памяти людей.

Наступили времена исторические.

Рассказ К. К. Серебрякова

— Нет, это какая то злая ирония судьбы толкает меня изучать горячо любимые естественные науки и убеждаться с каждым днем, что я живу среди самой убогой природы Севера, что все богатства животного и растительного мира — где то там, далеко, далеко, в сказочных и недосягаемых странах тропического юга.

Студент Андрей Зубков со злобой захлопнул лежавший перед ним толстый том сочинения Келлера «Жизнь моря» и задумался.

Ему живо представились описанные на страницах книги картины лазурных берегов тропических морей, изумрудно-зеленые пучины океана, таящие бесчисленные сокровища морского дна. Леса гигантских водорослей, причудливые формы медуз, кораллов и полураскрытые створки морских раковин, полные жемчужин.

— Изучать все это, — думал он, — и жить среди серых и унылых мхов и лишайников родного края!

Насколько счастливее нас, естественников — горняки, находящие величайшие богатства руд, нефти и золота здесь же, у себя на родине.

— Подумаю, да перейду, кажется, в Горный Институт, — бормотал он, раздеваясь и укладываясь спать.

Но сон не приносил ему отдыха и успокоения. Его до утра мучили сны и видения — одно невероятней другого.

Ему снился знойный простор Индийского океана и сверкающие белым раскаленным песком берега Цейлона, голубые волны и белая пена, шум и брызги прибоя и залитый отвесными палящими лучами берег.

Он идет берегом моря и видит высовывающиеся из раскаленного песка белые от солнца кости людей. Это — кости ловцов жемчуга, которых жадность к богатству привела к гибели в волнах голубого залива Арино.

Вот он входит в живописный поселок шатров и шалашей, наскоро построенных из бамбуковых свай, накрытых пальмовыми листьями, рисовой соломой и пестрыми тканями. Это — временное становище ловцов жемчуга, собирающихся здесь ежегодно в сезон смены муссонов.

Он видит здесь купцов, всевозможных искателей приключений и просто воров. Кругом идет оживленная спекуляция на жемчужины, на чистое золото и в кредит. Акробаты, танцовщицы и фокусники увеселяют толпу.

Вот он в самом центре базара перед кучкой туземцев, нанимавшихся ловцами: у него щупают мускулы рук и груди, заставляя глубоко дышать. Годится! Вместе с партией темнокожих ловцов жемчуга он идет к лодкам на берегу моря. Их окружает толпа бонз, жрецов, заклинателей акул и просто зевак. Жрецы кричат свои заклинания и молитвы, бьют в барабаны из кожи акул, чтобы испугать в море этих чудовищ, представляющих главную опасность для ловцов жемчуга.

В лодках они отплывают далеко, далеко от берега, который им кажется с моря маленькой сверкающей на солнце белой полоской.

Здесь малайцы начинают налаживать свое примитивное приспособление для опускания ловцов на дно моря.

Они берут большой тяжелый камень, обвязанный длинным канатом и опускают его за борт лодки.

Голый малаец хватается за веревку, становится ногами на камень и вместе с ним опускается на дно моря. Там он цепляется за водоросли, карабкается по песчаному дну и собирает раковины. Но как только он отпускает из рук крепкие водоросли, его, подобно пробке, силой давления воды, выбрасывает на поверхность.

Подходит очередь Андрея. Он сбрасывает с себя платье и становится голыми ногами на холодный только что вернувшийся из пучин моря грузильный камень. Несколько секунд быстрого захватывающего дух падения среди зеленовато-мутной воды, и он слышит удар камня о дно моря. Он видит перед собой целые сокровища ярких и пестрых раковин-жемчужниц, лежащих на песчаном дне то с плотно сомкнутыми, то со слегка раскрытыми створками. Вот, вот там, в зеленом полумраке, около какой то темной неподвижной массы он видит лежащую на морском дне крупную уродливой формы раковину, а в ней громадную, отливающую лунным светом прекрасную жемчужину.

Андрей бросается к ней и в этот момент замечает, что темная масса шевелится, движется к нему и расправляет громадные щупальцы, превращаясь в отвратительного гигантских размеров спрута-осминога. Он различает его большие, отливающие тусклым светом глаза, хочет податься назад, но уже поздно. Скользкие щупальцы обвивают его тело и сдавливают ему горло…

Андрей вскрикивает… и просыпается. В окно он видит, что на дворе уже светло, и он, наверное, опоздал на лекции. Целый день беготни сначала по корридорам: и лабораториям университета, затем по урокам, наконец, поздно вечером — счастливая возможность вернуться домой.

Андрей, с полузакрытыми от усталости глазами, влезает на Васильевском острове в битком набитый трамвай.

— Получите билетик, гражданин, диссонансом врывается в его сознание окрик кондуктора. Он автоматически лезет в карман и достает последний гривенник, оставшийся от вчерашней покупки театральных билетов и сегодняшнего скромного обеда в «столовке».

— Вечерняя газета! — кричат над самым ухом.

— Получите билетики, — слышится опять приближающийся к нему голос кондуктора.

Не поднимая тяжелой головы, он протягивает вперед руку, чтобы заплатить за проезд и чувствует у себя в руке вместо трамвайного билета номер вечерней газеты. Юркий газетчик бесследно исчез в толпе пассажиров, унеся с собой и гривенник, и последнюю надежду на право добраться до дому на трамвае.

Делать нечего! Приходится выходить и пешком идти через мост на Неве и через весь город.

Андрей сердито запихивает газету в карман и, придя домой, удивленно останавливается на заголовке одной из заметок.