Джеймс Кервуд - Всемирный следопыт, 1927 № 04

Желая приблизить журнал к массе читателей, Издательство просит всех работников месткомов, фабзавкомов, культкомиссий их, школьных работников, заведующих библиотеками, клубами, избами-читальнями и других Культпросветительных работников, а также частных лиц — взять на себя распространение журнала «ВСЕМИРНЫЙ СЛЕДОПЫТ».

Работа по распространению нашего журнала будет премироваться книгами и журналами издания «ЗИФ» по выбору сборщика подписки.

Подробные условия и рекламный материал высылаем немедленно, по получении запроса. Желательно при запросах прилагать рекомендации общественных организаций.

Для ускорения ответа на ваше письмо в Изд-во, различные запросы (о высылке журналов, о книгах и по редакционным вопросам) пишите на отдельныхлистках.

При высылке денег обязательно указывайте их назначение на отрезном купоне перевода. При возобновлении подписки и при доплатах не забудьтеуказать на купоне перевода: «Доплата».

При заявлениях о неполучении журнала (или приложений), при доплатах за подписку и при перемене адреса, необходимо прилагать адресный ярлык с бандероли, по которой получался журнал. Кроме того, за перемену адреса к письму надо прилагать 20 коп. почтовыми или гербовыми марками.

Адрес редакции и конторы «Следопыта»: Москва, Варварка, Псковский п., 7/9

Телефон редакции: 3-82-20 Телефон конторы: 3-82-20

Прием в редакции: понедельник, среда, пятница с 3 ч. до 5 ч.

Тариф об'явлений в журнале:

1 стр. — 250 руб.; ½ стр. — 130 руб.; ¼ стр. — 70 руб.; ⅛ стр. — 40 руб.

При многократном печатании — скидка по соглашению.

Журнал печатается в типографии «Красный пролетарий»

Москва, Пименовская, 16 — главлит 81.425 — тираж 63.000

Фантастический рассказ Льва Гумилевского

Рисунки худ. В. Голицына

24 июня 1913 года, из Колы, направляясь в глубь полуострова, вышел топографический отряд. Отряд, состоящий из шести человек, намеревался обследовать течение реки Умбы, вытекающей, как немногим известно, из озера того же названия. Никто из участников этой экспедиции не вернулся…

Для огромного большинства составителей карт точное местоположение реки и Умб-озера остается попрежнему неизвестным. На всех просмотренных мною картах Кольский полуостров кажется, в огромной своей части, безводной пустынею, а на большинстве карт загадочное озеро не обозначено вовсе, хотя величина его составляет не менее трети огромного Имандрского озера.

Об отряде не было получено никаких сведений. Ни обстоятельства гибели, ни самое место трагедии не были никому известны. однако, никто из туземных жителей не сомневался в том, что топографы и их спутники погибли на пути к Острову Духов. Этот остров, о котором лопари говорят только днем, и то шопотом, находится на самой середине Умб-озера. Существует предание, что всякий, пытавшийся переправиться с берега на остров, погибал в Умб-озере.

Летом 1926 года, т.-е. тринадцать лет спустя, из той же Колы и совершенно по тому же направлению, имея целью своего путешествия также Умб-озеро, отправились двое путешественников, хорошо снаряженных для далекого путешествия. [3] На первый взгляд странно, почему в 1926 году понадобилось добираться до Умб-озера — от Колы, а не от ближайшей к озеру железнодорожной станции (см. карту к очерку «Кольский полуостров и Мурманское побережье», помещенному вслед за настоящим рассказом): Мурманская ж. д. построена как раз после 1913 г. и до 1926 г. (в 1916 г.). Однако, прочитавший рассказ поймет, что, выбирая маршрут, «доктор» пользовался особыми источниками информации и преследовал особые цели.

Одного из них, старого охотника с Мурманского берега, Николая Васильевича Колгуева, в простонаречьи «Колгуя», толпа зевак, провожавшая путешественников, знала так же хорошо, как и любого из соседей. Другой не был известен обитателям Колы, а так как, кроме того, он лицом, манерами и поступками совершенно отличался от всех колычан, то и привлек к себе всеобщее внимание. Этому способствовало еще и то обстоятельство, что всего лишь за два дня до путешествия этот загадочный человек, искавший в городе проводника, поставил на ноги старого охотника Колгуя, лежавшего две недели в постели, дав ему шесть горьких порошков неизвестного лекарства.

Местный врач за две недели перепробовал на больном все свои, правда, ограниченные средства, но не добился ни малейшего улучшения в здоровье Колгуя, называвшего свою болезнь просто лихорадкой. Тем большее удивление вызвал своим средством приезжий, получивший тогда же среди шептавшихся колычан почтенное наименование «доктора». Впрочем, странному путешественнику, искавшему в Коле проводника до Умбы, действительно, не чужды были врачебные познания. Во всяком случае, когда он от десятка обывателей услышал, что, кроме Колгуя, нет такой отпетой головы в городе, кто согласился бы итти на Умбу, приезжий не задумался отправиться к охотнику, хотя и был предупрежден о его несвоевременной болезни.

Колгуй, скрипевший зубами не столько от боли, сколько от злости на болезнь, уложившую его в постель, когда другие охотники бродили дни и ночи с ружьем, добывая песцов и куропаток, посмотрел на гостя не очень приветливо.