Вадим Чернобров - Москва: феномены, аномалии, чудеса

Рубль денег, четверть ржаной муки, пол-осьмины муки пшеничной, осьмину гороха, пол-осьмины крупы, полтуши мяса и полведра вина — во столько оценил услуги волхва Дорофея Прокофьева стольник Андрей Безобразов. Поручил он колдуну очаровать царя Петра I, дабы не посылал он его, старого, воеводою на Терек. Колдун просьбу исполнил. Пустил по ветру чары. Однако выдали его. Сотника казнили на Красной площади, а на Болотной площади в тот же день показательно сгорел в срубе и сам колдун Прокофьев с помощниками «за их воровство и на их государское здоровье за злой волшебный и богоотменный умысел».

Не прощают властители попыток сверхъестественной силой влиять на их решения. В «Артикулах Воинских», изданных в 1716 году при Петре I, запрещаются разные виды колдовства под страхом тяжких наказаний. Там же впервые был введён пункт о наказании не только чародеев, но и их заказчиков: «Кто чародея подкупит, или к тому склонит, чтобы он кому другому вред учинил, оный равно так, как чародей сам, наказан будет».

Колдунов самодержец преследовал, но есть предположение о том, что сам он через своего советника Брюса вместе с соратниками занимался магией, алхимией и астрологией. Легенды? Быль? С наших царей станется.

Официально преследовать колдовство в России перестали в XIX веке. Власти объявили чародейство невежеством. Но мало что изменилось. В деревнях время от времени сжигали колдуний, а в дворянских кругах использовали новомодные оккультные ритуалы. Попытки магическим образом воздействовать на правителей, видимо, не прекращались никогда.

Чёрный оборотень Замоскворечья

Издавна иностранцы называли Москву «градом медвежьим». Некоторые из них привирали, что по улицам Российской столицы свободно разгуливают дикие медведи. Но доля правды в словах «Москва — град медвежий» была.

Этих зверей держали во многих домах для забавы, как сторожей, и, увы, для кровавых потех.

В XV-XVII веках медвежьи бои были частыми на московских площадях, улицах, дворах.

Писатель и историк Николай Михайлович Карамзин приводит описание медвежьих боёв:

«Охотники царские, подобно римским гладиаторам, не боятся смерти, увеселяя государя своим дерзким искусством.

Диких медведей, ловимых обыкновенно в ямы или тенетами, держали в клетках. В назначенный день и час собирается двор и несметное число людей пред феатром, где должно быть поединку: сие место обведено глубоким рвом для безопасности зрителей и для того, чтобы ни зверь, ни охотник не могли уйти друг от друга.

Там является смелый боец с рогатиною и выпускают медведя, который, видя его, становится на дыбы, ревёт и стремится к нему с отверстым зевом. Охотник недвижим: смотрит, метит — и с сильным махом всаживает рогатину в зверя, а другой конец ея пригнетает к земле ногою.

Уязвлённый, яростный медведь лезет грудью на железо, орошает его своею кровию и пеною, ломит, грызёт древко, и если одолеть не может, то, падая на бок, с последним глухим рёвом издыхает.

Народ, доселе безмолвный, оглашает площадь громкими восклицаниями живейшего удовольствия, и героя ведут к погребам царским пить за государево здравие. Он счастлив сею единственною наградою или тем, что уцелел от ярости медведя, который в случае неискусства или малых сил бойца, ломая в куски рогатину, зубами и когтями растерзывает его иногда в минуту...»

Нередко случалось, что медведь, которого держали в доме на цепи, срывался и убегал в город. Тогда на улицах, где появлялся зверь, начиналась паника. Люди разбегались кто куда, запирали калитки и ворота, хватались за топоры.

В 1744 году был даже издан указ, чтобы медведей держали взаперти и на крепких привязях. А через восемь лет содержать этого зверя в домах и вовсе запретили.

Впрочем, запрет не очень действовал на москвичей, и медведи по-прежнему содержались в домах.

Даже в начале XX века по московским улицам ещё водили дрессированных медведей. На губу зверя одевали металлическое кольцо на толстой цепи.

В парках, на площадях, улицах, во дворах проходили короткие представления. Медведи плясали, кувыркались, катались по земле, подражали движениям людей.

Считается, что первый зверинец появился в Москве в XVII веке. Находился он около рва на Красной площади. Но в домах богатых москвичей частные зверинцы появились гораздо раньше.

Тот, что располагался на Красной площади для всех желающих, пополнялся за счёт животных, подаренных русским царям правителями разных стран.

Конечно же, не мог обойтись зверинец без медведей.

* * *

Однажды, в начале царствования Алексея Михайловича, произошёл странный случай. Поздно ночью неизвестные в чужеземных одеждах переполошили городских стражников. Они утверждали, что прибыли издалека и везут подарок царю Алексею Михайловичу от своего королевича. От какого королевича — дозорные так и не поняли. Велели показать подарок.

Незваные гости остановили обозных коней и полезли на огромную гружёную телегу. Сбросили рогожи — и все увидели клетку с толстыми железными прутьями.

Тут дозорные даже отшатнулись: из клетки зарычал на них медведь.

Почему такое произошло? Разве удивишь москвичей косолапым хозяином леса?

Но этот оказался каким-то необычным: «был чёрн аки смоль и превелик, ростом с быка».

Посмотрели на огромного зверя дозорные, поахали, потрясли бородами да и пропустили ночных гостей с дивным подарком царю.

Утром клетка с чёрным гигантом уже стояла у кремлёвской стены. Вот только люди, что привезли подарок, куда-то подевались. Искали их по торговым лавкам, по кабакам да постоялым дворам — да так и не нашли.

Удивился царь. Стал выяснять, из какой хоть страны подарок, а также не было ли какого послания на бумаге, — но ничего не добился от ночных дозорных.

Несколько дней стояла клетка с медведем у кремлёвской стены. Стали по приказу царя прикармливать зверя. Да чёрный великан оказался с норовом: кроме сырого мяса, ничего не принимал. Целый день беспокойно ходил он по клетке, царапал когтями пол, кусал железные прутья. При этом почти не подавал голоса. Рявкнет раз-другой за весь день — и опять молчит... Не к добру этот чёрный молчун, — догадались москвичи.

И оказались правы. Недолго просидел в клетке чёрный зверь. Однажды ночью сумел он вышибить дверку и ринулся на свободу. Крушил всё, что попадалось на пути: лавки, повозки, столбы... Попадись тогда в темноте человек, наверняка бы насмерть зашиб и разодрал. Но те, кто был у кремлёвской стены в тот поздний час, успели убежать или попрятаться.

Побуянил медведь, победокурил и отправился к Москве-реке. Плюхнулся он в воду и поплыл к другому берегу.

Куда подевался потом чёрный зверь — неизвестно. В Замоскворечье не объявлялся, да и дальше вниз по течению никто его не видел. Сгинул необычный медведь бесследно, как и люди, что доставили его в Москву.