Вадим Чернобров - Москва: феномены, аномалии, чудеса

— До конца прошлого года территория принадлежала НИИХиммашу (Научно-исследовательский институт химического машиностроения). А сейчас мы вывозим остатки оборудования, демонтируем здания. Территория передана префектуре Юго-Восточного округа. Сюда собираются перевести Кузьминскую конно-спортивную школу. Я тут служу четырнадцать лет и знаю, что раньше здесь стоял химбат — батальон химических войск. Там были казармы. А тут баня. А дальше склады какие-то. Сейчас, конечно, ничего не найдёте. Всё на металлолом вывезли.

Но искать долго не пришлось. Едва мы пролезли на территорию полигона, как наткнулись на баллон, который, по словам нашего экскурсовода эколога Льва Фёдорова (бывшего военного химика), использовался для хранения фосгена (одно из отравляющих веществ, стоявших на вооружении в Красной Армии).

Следующая находка — бочка из-под иприта. Для жилья и административных построек использовались деревянные бараки. Между ними множество землянок, выложенных изнутри металлическими листами. Чуть поодаль — покосившиеся сарайчики, в которых видны многоэтажные загоны для кроликов или каких-то других мелких зверюшек. Помещение для подопытных животных?

Рис. 19. Предупреждающая табличка на дереве

В следующей избе на полу разбросаны горы документов. Большая часть бумаг относится к 60-70-м гг. прошлого века — накладные, приказы, доклады. Вперемешку с папками “делопроизводства” валяются горы всевозможных склянок и пакетиков с порошками. Наш эксперт, побывавший в этом здании, так же, как и мы, впервые обследовав их, признал, что токсичной опасности здесь нет. Но и никакой пользы от этой свалки тоже нет.

Через прежнюю лазейку возвращаемся к охране:

— Так вы ищете места, куда отходы прятали? Это не здесь. Кто же будет гадить там, где живёт? Долгое время у нас здесь пятьдесят баллонов хранилось. Никто не знал, что внутри, и боялись подходить. А этой зимой сюда хохлов пригнали — металлолом вывозить. Так они эти баллоны порезали автогеном и увезли. Нет, на территории базы захоронений быть не может.

Лучше обойдите ограждение и сходите к озеру. В 60-е годы мой свояк там на танке в болото заехал. Начал разворачиваться, и под гусеницей что-то взорвалось. Повалил густой дым. Говорит, вонь стояла жуткая. Да и так до нас различные слухи доходили, что именно в озере что-то топили.»

На «загрязнёнке» ждут Лужкова

«На озеро, расположенное с другой стороны Кузьминского лесопарка (на границе с улицей Верхние поля), мы собирались съездить и без советов охранников. Именно здесь в 1998 году экологи из организации “За химическую безопасность” взяли несколько проб, почвы, которые передали потом на исследование в Академию наук. Ефим Бродский, кандидат химических наук, старший научный сотрудник Института экологии и эволюции РАН:

— Седьмого октября 1988 года мы проводили исследование проб грунта из Кузьминского лесопарка. В лабораторном журнале эти образцы зарегистрированы под номерами В-458 и В-459. Одна группа проб была взята на Центральной аллее парка, а вторая — на берегу озера. В земле, взятой вблизи водоёма, мы обнаружили “живой” (нераспавшийся) иприт. Эта жидкость разлагается в течение нескольких суток. А наличие свежего иприта говорит о том, что где-то рядом есть его источник, откуда он и просачивается. По всей вероятности, где-то на берегу закопана как минимум одна бочка с ипритом. О результатах мы известили правительство Москвы и сообщили экологам. Продолжить исследования нам никто не предлагал.

Рис. 20. Оставленные на поверхности баллоны с неизвестным содержимым

По данным Льва Фёдорова, на территории Кузьминок есть девять точек, где химики могли закапывать излишки боеприпасов.

— Но у меня есть только их названия. И пока не найдена карта полигона, достоверно я могу указать только два места. Это озеро и поляна невдалеке от него.

Как рассказал нам рыбачащий здесь не первый год инвалид труда Николай Иванов, местные называют это озеро “заражёнкой”.

— Почему? А кто его знает. Только иногда запах здесь какой-то неприятный. Даже и не поймёшь, чем пахнет. Аж с души воротит!

На месте, где экологи три года назад отбирали пробы фунта, даже не растёт трава. Хотя вокруг всё, как говорится, цветёт и пахнет.

Мы, корреспонденты “КП”, не знаем, как пахнет иприт (и не горим желанием узнавать это), но на указанной поляне в воздухе явно чувствуется какой-то неприятный запах. Для себя я его определил как запах жжёной резины с примесью нашатыря или жареного хлеба. Иприт? Не знаю. Но запах здесь явно не природного происхождения.

Лев Федоров:

— Я очень хочу пригласить сюда Юрия Михайловича. Пока люди сами здесь не побывают, они обычно не верят, что такое может происходить на территории Москвы.

Из официальных источников

По просьбе Департамента природопользования и охраны окружающей среды состояние Кузьминского лесопарка комментирует Борис Самойлов, зав. лабораторией природы Москвы ВНИИ природы, один из руководителей Экологического фонда развития городской среды “Экогород”:

— В 2000-2001 годах мы проводили комплексные биологические изыскания в Кузьминском лесопарке. Первый раз я побывал там в 70-е годы. Тогда мы засаживали местный пустырь соснами. Могу сказать, что состояние леса осталось на прежнем уровне. Небольшое поражение растительности наблюдается лишь вблизи Капотни и вдоль МКАДа...»

05.08.2003. Департамент природопользования и охраны окружающей среды Правительства Москвы:

«...Действительно, химический полигон в Кузьминках существовал с 1927 года. По приказу Реввоенсовета СССР именно в Кузьминки почему-то свозили отходы химического производства и отправляющие вещества для хранения и дальнейшей переработки. За десять лет сюда навезли столько всякой дряни, что в 1937 году Управление химических войск Красной Армии предприняло серьёзную проверку полигона. Специалисты выявили крайне неудовлетворительное состояние свозимых на полигон веществ. Оказалось, что бочки с ипритом, баллоны с хлором, фосгеном и прочие “прелести” химического производства зарывались в землю без надлежащей обработки. Неудивительно, что вся территория вокруг полигона была заражена отравляющими веществами. Пришлось принимать срочные меры по очистке территории. Одного только иприта было дегазировано 42,7 тонн. 20 декабря 1937 года начальник Химуправления РККА доложил в наркомат обороны о завершении работ по очистке и обеззараживанию Кузьминского химполигона.