Эдуард Толль - Плавание на яхте Заря

Выращивание молодых собак не лишено трудностей. Помещение около лаборатории, где пристроены 17 щенят, слишком тесно. Вопрос осложняется недостачей подстилки для животных. Излишки такого ценного материала, как пакля, уже использованы для этой цели, а мох не удается раздобыть из-под снега. Имеется только немного древесной ваты из консервных ящиков. Находящиеся в сырости щенята могут погибнуть, как погиб уже один. Если мы их разместим по теплым помещениям, а именно: трех в освободившуюся каюту Коломейцева, четырех в сторожку на острове, трех у команды и остальных шесть в лаборатории, тогда, надо надеяться, их удастся держать сухими.

В четверг, когда я отправился на Олений остров или остров Боневи, как я его буду называть в память моего старейшего друга студенческих лет, Бируля ходил на южный берег, где видел стадо из семи оленей. Они еще не сбросили своих рогов.

В субботу я распорядился высушить керосиновыми печками койки в матросском кубрике, несколько отсыревшие, но все же менее сырые, чем наши. В помещении машинистов днем + 12°, а ночью от + 6 до + 7°. У Пузырева и Безбородова по неизвестной причине болят ноги.

Я только что вернулся из трехчасового похода к восточному берегу рейда «Зари», как я называю ту часть Таймырского залива, где мы зимуем. Небо было однотонно серое, по-видимому подернутое на большой высоте туманом. Происхождение этого тумана мне не ясно. В северной части небо затянуто не до самого горизонта, а непроницаемый покров свисает на темно-синем фоне, как занавес на сцене. Синяя полоса тянется через горизонт в северном квадранте и, дугообразно поднимаясь, достигает максимальной высоты около 8°. Вся картина напоминает фиолетовые сумерки. От 1 до 4 часов освещение было настолько рассеянным, что я не мог различить ни одной заструги и падал неисчислимо много раз. Такого рода прогулку можно сравнить с ходьбой по ковру, который невидимая рука без предупреждения ежеминутно выдергивает из-под ног. Рискуя получить по меньшей мере перелом руки или ноги, я ругал сумерки полярной ночи. Расстояние до ближайшего восточного мыса рейда «Зари» равно приблизительно 5 км, ибо я шел быстрым шагом 55 минут. На льдине в 100—150 шагах от берега лежали четыре больших гнейсовых валуна. Интересно было бы сфотографировать этих странников. В тундре ни звука, ни одного живого существа, только временами трещит лед.

Когда я возвращался, сгустившийся туман оседал легкими кристаллами и снежинками, поэтому я распорядился поднять фонарь на случай, если доктор, израсходовав свой 10-дневный запас продовольствия, вернется сегодня. Если же он не вернется до среды, .пошлю людей ему навстречу.

Среда 13 февраля . Вчера Огрин провел свои первые наблюдения. В 11 часов он телефонировал, что виден верхний край солнечного диска, но с борта «Зари» мы видели лишь его разноцветный отблеск в виде золотисто-красного шара на горизонте. Это была рефракция, т. е. отблеск солнца в ледяных кристаллах нижних слоев воздуха. За завтраком мы сидели впервые без ламп. День был великолепный, и я пошел быстрым шагом через залив «Зари» к северо-восточной оконечности острова Боневи, любуясь освещением самых нежных тонов и оттенков. После пересечения восточной косы острова Боневи я увидел у юго-западной оконечности острова Таймыр два маленьких островка, которые, согласно карте Норденшельда, должны лежать перед гаванью Актиния. Как и обычно, тундра была совершенно безжизненна. Пробежав за три четверти часа расстояние от юго-восточного конца острова Боневи со скоростью собачьей рыси, я вернулся на борт «Зари».

В 6 часов вечера, когда мы сели за стол, Безбородов доложил о приезде доктора. Свежий, загорелый и радостный, как всегда, он вошел, восхищенный своей первой поездкой и ночевками в палатке. В заключение он поделился своим желанием удалиться на старости лет к ненцам, чтобы кочевать с их чумами изо дня в день, из года в год. Сон в спальном мешке он находил чудесным; сновидения были чрезвычайно приятны — ему постоянно снился ток вальдшнепов. Чай показался доктору вкуснее прежнего, несмотря на попавший туда керосин.

Теперь о самом главном. Коломейцев не мог найти устья Таймыры. Он был введен в заблуждение глубокими фиордами, которые ошибочно принимал за устье реки. Кроме того, путников задержали пурги и туманы. Примусы после «чистки» их Расторгуевым пришли в негодность, и доктору пришлось вернуться на «Зарю» для их ремонта. Коломейцев же решил искать устье Таймыры, устроить там склад своего груза и затем поехать на «Зарю» за исправленными примусами. После этого он окончательно решил отправиться в свое путешествие. Это известие меня не обрадовало, но и не омрачило хорошего настроения сегодняшнего дня.

Доктор вытащил из кармана привезенные для меня два образца каменных пород и лемминга для зоологической коллекции. Наскоро умывшись, он сел за стол и рассказал, как на обратном пути он раньше времени повернул на запад в залив, который им был ошибочно принят за Таймырский. В своей ошибке он убедился только, когда залив расширился, как бы впадая в море. Таким образом, он случайно совершил открытие нового пролива, параллельного Таймырскому заливу, который я назвал проливом Вальтера.

Доктор произвел сегодня медицинский осмотр всей команды и у четверых — боцмана, Безбородова, Пузырева и Толстова — обнаружил цингу. Поразительно, что, несмотря на хорошее питание, большую подвижность на свежем воздухе и хорошее жилье на «Заре», все же появилась эта грозная болезнь, этот тяжелый бич полярных путешественников.

Тщательное лечение принесет заболевшим, надо надеяться, скорое исцеление. Это йод внутрь, полоскание рта раствором марганцевокислого калия, обтирание тела раствором уксуса, употребление лука, повышенный рацион клюквенного экстракта и лимонной эссенции — вместо одного раза дважды в неделю, компот и 'большее количество овощных блюд. Клюквенный экстракт и соки, которые доктор предложил выдавать с рождества, следовало бы давать уже с осени, и тогда, возможно, беда была бы предотвращена. Но кто же мог думать, что так случится?

Вчера в 7—8 часов вечера поднялась пурга, сегодня снова ясная погода. В полдень я ясно видел, как верхний край солнца резко отделялся от сверкавшего над ним ложного солнца. Если бы начальник экспедиции не нес сегодня дежурства, то праздник солнца был бы отмечен и не пришлось бы откладывать торжество на завтра. Сегодня в первый раз мелькали розовые солнечные блики на потолке салона, проникнув сюда через люк.

Четверг 14 февраля . Как бы ни легко относился доктор к цинге, я не могу избавиться от неприятного чувства, которое возникло у меня в -связи с этим фактом. -Перед отъездом я твердо надеялся, что моя экспедиция не столкнется с этим злым недугом. Но теперь я предчувствую, что в будущем не обойтись, видимо, без тяжелых испытаний, выпадавших на долю остальных экспедиций.