Эдуард Толль - Плавание на яхте Заря

Понедельник 19 августа . XVIII лагерь, около 1 км к югу от мыса Гелленорм у входа в Таймырский пролив. Мы проделали 12-часовой путь по усеянному торосами льду бухты Вальтера! Между поясами торосов встречались ровные льдины в виде островков, окруженных каналами, и майны, через которые мы проходили по колено вброд. В лагерь пришли промокшие, усталые и голодные.

Сжатие льда произошло, вероятно, несколько дней назад и, очевидно, шло с северо-востока. Меня занимал вопрос — крепкий ли и ровный ли лед на Таймырском проливе и будет ли легче наш дальнейший путь? Было приятно видеть здешние гнейсы, предвещавшие близость «Зари».

Вторник 20 августа . Тундра опустела и производит унылое впечатление, как зимой. Сегодня мы высушили намокшие вещи на солнце, но оно уже мало греет.

В 2 часа 45 минут дня добрались до XIX лагеря у места сужения Таймырского пролива. Мы шли по береговому льду. Попутно измерили глубины бухт. Здесь был «дыроватый лед», как обычно у устьев маленьких речек, или надледная вода. Пересечение от мыса к мысу проходило по такому же «дыроватому» или ноздреватому льду. Каяк снова дает течь, все вещи промокли, за исключением фотоаппарата. Полозья из нейзильбера повреждены. Здесь, па узком месте, от берега до берега сплошь открытая вода благодаря впадению многих речушек и их более быстрому течению. Великолепная погода. Доносятся крики сотен гусей с острова Таймыр, на большом расстоянии похожие на жужжание сибирских комаров и мошкары.

Среда 21 августа . Мы проспали до 6 часов вечера. Ружья сильно ржавеют, их необходимо чистить два раза в день. Починка полозьев из нейзильбера и конопатка каяка заняли много времени. Зееберг надеялся добраться сегодня до «Зари», мои мечты были более скромны. Еще до полуночи увидели «Зарю». Она была окружена сплошным льдом. Истощенные и усталые, мы не имели сил дойти до судна. Стаи линяющих морянок, за которыми мы с успехом поохотились, нас несколько подкрепили. Увлекшись охотой, Зееберг зашел в лабиринт каналов, и мне пришлось поехать за ним на каяке. Восточную бухту надеялись пройти на веслах. Час от часу слабость так нарастала, что я решил ввиду медленного продвижения каяка выйти на берег, но он оказался недостижимым.

Четверг 22 августа. 2 часа 50 минут ночи. Расположились XX лагерем на том месте, куда зимой легко добирались на собаках или же пешком. Здесь развели костер из плавника, так как керосина больше не оставалось, и съели по две утки каждый! Прекрасно, выспавшись, сварили еще по две утки на брата и с половины первого ночи тронулись в путь. К «Заре» подошли в 7 часов утра 23 августа 1901 г.

Воскресенье 25 августа . 1 час ночи. Сегодня пишу совсем кратко. Вчера мы вернулись с Зеебергом из Таймырской экскурсии и как раз вовремя. Какое счастье! Сегодня в 2 часа дня вокруг «Зари» началась подвижка льда. Лед выносил «Зарю» по дуге мимо острова Наблюдений к проливу Фрама в открытое море. В продолжение 4 часов «Заря» прошла без единого толчка 6 морских миль до южного Выходного мыса и ни разу не села на камень. В 2 часа дня был отдан приказ поднять пары, и около 9 часов 30 минут вечера они были подняты. Тем временем окружавший нас лед, который мы отпилили от носовой части судна и взорвали динамитом, снова нагнал и окружил «ас. Освободиться от ледяного затора нам удалось только при помощи пара и буксирного якоря после упорной работы в течение часа. Прислушиваюсь к давно желанной музыке — мерному движению машины. Идем вперед вдоль берега острова Нансена. Внезапное освобождение из ледяной гавани произошло быстро и благополучно, хотя и было небезопасно. В течение дня я проявлял фотоснимки своего путешествия и начал приводить в порядок коллекции. Зееберг еще не оправился от переутомления.

Понедельник 26 августа . На якоре под защитой острова Каторжного. Как и следовало ожидать, плавание длилось недолго. Вчера с 4 до 8 часов утра мы тщетно старались обойти остров Каторжный. Между ним и островом Нансена стоял, как и в прошлом году, ледяной барьер. Восточный ветер гнал навстречу плотные массы льда. Продвигаться вперед стало невозможно. Мне казалось благоразумнее переждать подвижку льда и встать на якорь под защитой Каторжного острова, оставаясь за его ледовым молом, пока пролив полностью очистится. Чтобы в любую минуту быть наготове, я распорядился не гасить огня, а только приглушить, что обойдется нам в 0,7 т угля в сутки. Тем не менее я не страшусь этого неизбежного расходования нашего крайне скудного запаса угля, так как в субботу во время вскрытия рейда «Зари» мы едва не оказались жестоко наказанными из-за своей бережливости. Когда рано утром на рейде образовались большие трещины и полыньи, которые стали на глазах увеличиваться, я дал приказ разводить пары только после того, как лед пришел в движение. Пары были подняты через шесть часов, а за это время нагнавшие «ас льды снова окружили яхту, и мы не успели выйти на чистую воду.

Вторник 27 августа . Вчера ветер повернул на северо-восток и гонит лед вдоль пролива. Появились отдельные льдины; одну из них, зацепившуюся за нос нашей яхты, пришлось взорвать динамитом, чтобы она не тормозила ход. Этого превосходного средства для борьбы со льдами у нас осталось еще 90 зарядов. Сегодня лед барьера стал плотнее, что заставило нас перенести якорную стоянку. В 3 часа дня пошли на остров Нансена и стали в маленькой бухте, севернее входа в пролив Фрама, под защиту мыса. Только что Матисен сообщил, что между островами Нансена и Боневи ледяной барьер разбит полыньями. Все же было рано покидать бухту, поэтому я счел своевременным проголосовать после обеда, идти ли нам вперед или же примириться с наступлением момента «томительного ожидания». По общему решению вскрыли жестяную банку, переданную нам на родине с надписью «вскрыть в первый день томительной скуки». В ней были запаяны всевозможные подарки и среди прочего бутылка перцовки! Пожалев открыть ее в этот день, мы вместо нее опорожнили за кофе бутылку померанцевки, чем подняли общее настроение.

Недоедание и истощение физических сил во время последних маршрутов сильно отозвалось на здоровье участников похода: у многих из нас появились боли -в желудке и рвота. Помимо того, у меня, как и в мае месяце, распухли ноги до самых колен, что, однако, не удерживает меня от работы. Зееберг производит довольно плачевное впечатление с его сердечной слабостью и отеками ног. В ближайшее время он принимается за хронометрический журнал, а Бируля, Вальтер и я будем замещать его в метеорологических работах и обеспечим наблюдения каждые четыре часа. Я сам не могу похвалиться желанием работать, признаюсь, что с большим удовольствием лежал бы весь день на спине.