Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 3

Следует сказать несколько слов по поводу странного сообщения автора рунического текста, что он в момент составления надписи находился на «острове», между тем как камень был обнаружен на суше. Однако произведенными исследованиями установлено, что уровень воды близлежащего озера Корморант раньше был примерно на 3 м выше, чем в настоящее время. [117]Он был искусственно понижен в 1875 г., когда хозяйничавший по соседству фермер захотел использовать водную энергию для строившейся мельницы. Поэтому возможно, что раньше камень действительно находился на острове. На этот остров, лучше защищенный от нападений, возможно, отошли скандинавы в 1362 г. после атаки индейцев, стоившей жизни 10 их товарищам; здесь им представилась возможность тщательно, почти художественно нанести надпись на большой серый камень. Зато трудно вообразить, что какой-то современный фальсификатор рун сначала с трудом доставил на остров посреди озера камень весом почти 2 ц и там с еще большим трудом так обнажил корни огромного дерева, что смог «запрятать между ними» свою подделку, а затем вновь разровнял землю и начал ждать, не будет ли отведено озеро, свалено дерево и найден фальшивый рунический камень. Дураков среди фальсификаторов, насколько нам известно, никогда не водилось!

В заключение следовало бы еще остановиться на камне с надписью, найденном Ла-Верандри, которым так живо заинтересовался еще Гумбольдт. К сожалению, он, очевидно, исчез из-за непростительной небрежности. Кальм, сообщающий об этой находке со слов самого Ла-Верандри, [118]отмечает, что на том камне надпись была сделана, видимо, «татарскими» письменами, как утверждали будто бы ученые иезуиты из Квебека. Между татарскими письменами и рунами действительно наблюдается значительное, хотя и поверхностное сходство, как убедительно доказал Холанд, приводя изображение рукописи с татарским шрифтом. [119]Поэтому вполне вероятно, что и камень, обнаруженный Ла-Верандри, был руническим. Его потеря тем более достойна сожаления, что он мог бы, пожалуй, содействовать окончательному решению загадки Кенсингтонской надписи. К несчастью, вероятность того, что камень Ла-Верандри, о котором ничего не сообщалось примерно с 1745 г., может быть еще найден в Парижском архиве или музее, ничтожна. Но его стоило бы еще раз хорошенько поискать.

Итак, Кенсингтонский камень по-прежнему остается единственным древним руническим памятником, который пока удалось обнаружить на Американском материке, причем его подлинность вряд ли можно опровергнуть. [342]

И раньше на территории США то там, то тут находили якобы несомненно подлинные рунические надписи. [120]К таким «находкам» относятся неоднократно обсуждавшийся открытый Дайтоном «камень с письменами» (« writing rock ») с Тонтон-Ривер, [121]рунические камни из Портсмута (Род-Айленд), с острова Мартас-Вайнъярд из Суонси, Маттапойсетт-Нека (Индиана), Маунт-Хопа, Сэчнест-Пойнта (Род-Айленд), Тивертона и др. и, наконец, камень из Спокана (Вашингтон, 1926 г.). Впрочем, все эти находки не выдержали экспертизы на подлинность и зачастую обязаны своим призрачным существованием только легкомысленным сообщениям. [122]И все же последнее слово по всем этим проблемам еще не сказано. В земле Америки, [343] возможно, еще скрыто много неожиданностей, о которых и не мечтают исследователи. Очень возможно, что в Миннесоте или в соседних штатах где-либо будет обнаружен еще один рунический камень или найдено другое свидетельство пребывания здесь норманнов в XIV в.

К сказанному следует добавить, что у норманнов позднего средневековья был весьма распространен обычай в случае невозможности вернуться на родину или перед угрозой смертельной опасности сообщать о постигшей их судьбе при помощи рунических надписей.

Гренландский летописец Бьёрн Йонсон (1574—1656) сообщает, например, в одном месте своей хроники о трупах норманнов, попавших в «гренландские пустыни» и нашедших там свою гибель: «Почти всегда рядом с ними лежали высеченные руны, сообщавшие о всех происшествиях, приведших их к несчастью и страданиям». [123]Кенсингтонский камень принадлежит, очевидно, к той же разновидности рунических памятников, что и найденные в «гренландских пустынях».

Как бы то ни было, по Кенсингтонский рунический камень пока остается единственным на Американском континенте, в отношении которого любые попытки изобразить его подделкой пока не удавались и, вероятно, потерпят крушение в дальнейшем. До тех пор пока не будут представлены неоспоримые доказательства в пользу противоположного мнения, его подлинность должна быть принята за непреложный факт !

Когда-то Мэллори полагал, что можно закончить любую дискуссию о рунических камнях, обнаруженных во внутренних областях Северной Америки, следующим удобным доводом: «При такой логике мы заставили бы викингов проникнуть очень далеко в Западную Виргинию». [124]

Поддерживать эту точку зрения теперь уже нельзя. Кенсингтонский камень доказал, что викинги проникли значительно дальше на запад, чем полагал Мэллери. Мы должны пока удовлетвориться теми выводами, которые неизбежно вытекают из этого факта, поскольку возражения филологов против подлинности камня опровергнуты.

Что касается индейцев-манданов, принадлежащих к группе племен сиу, то от этого некогда «многочисленного племени» [125]ныне сохранились лишь жалкие остатки. В заключительной части книги о путешествии принца Максимилиана недвусмысленно сказано: «Позднее инфекционная болезнь… якобы унесла бóльшую часть манданов». [126]

Этой инфекционной болезнью была оспа, тяжелая эпидемия которой в 1837 г. за короткое время сократила численность индейцев-манданов с 1600 до 37 человек. Оставшиеся в живых смешались позднее с соседними индейскими [344] племенами, утратив при этом признаки «скандинавской» расы. [127]Итак Кетлин занимался изучением этого интересного индейского племени, которое Холанд назвал «величайшей этнологической загадкой среди североамериканских индейцев», [128]когда оно доживало свои последние часы.

Следует особенно подчеркнуть, что Кенсингтонский рунический камень и многочисленные находки в земле средневекового скандинавского оружия и утвари западнее Великих озер играют бóльшую роль для вынесения окончательного суждения по этой проблеме, чем признаки скандинавской расы, обнаруженные у манданов. Эти признаки в настоящее время ставятся под сомнение. Американист Фридерици в своем письме от 2 августа 1937 г. сообщил автору этих строк, что нет необходимости привлекать скандинавскую экспедицию 1362 г. для разъяснения проблемы «белокожих» индейцев-манданов. [129]Вот что он пишет: «Манданы в языковом отношении ближе всего стоят к виннебаго, которые при вторжении французов проживали на Грин-Бее [130]и с 1634 г. посещались «лесными бродягами». [131]Их сородичи манданы жили на северо-западе Висконсина в верховьях Миссисипи, как можно установить из их преданий и расспросов… Уже примерно к 1680 г., когда «лесные бродяги», почти все выходцы из Нормандии, давно проникли в эти места и «онемечили» здешние племена, женщины-индианки произвели от них на свет много детей-метисов. Когда Дюлут [132]достиг верхнего отрезка Миссисипи, чейены [133]уже населяли Миннесоту, будучи оседлым народом, занимавшимся земледелием».