Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 3

Поразительным, хотя, возможно, и достоверным, представляется утверждение, будто путешествие началось от мыса Бохадор. Насколько нам известно, в то время еще не существовало торгового судоходства южнее Уэд-Дра (см. т. II, гл. 113). Широко использовавшийся мусульманами торговый путь, который вел в бассейн Нигера, в богатую страну Мали и другие области, начинался на севере далеко от мыса Бохадор, на «Золотой реке» Уэд-Дра, известной европейцам только по названию. Об этом свидетельствует описание разведывательного путешествия к этой реке, предпринятого Феррером в 1346 г. (см. гл. 146). Поскольку арабские авторы также пишут о том, что судоходство было развито только на расстоянии четырех дней пути к югу от Сафи (см. т. II, гл. 113), представляется маловероятным, что торговые караваны действительно ходили от мыса Бохадор в Сахару и даже в «королевство Гвинею». Однако автор «романа» о путешествии мог себе позволить такую поэтическую вольность и придумать это караванное сообщение, чтобы включить в свое описание Земли мыс Бохадор и перейти затем к рассказу о странах на Нигере.

Мальтебрун обращает внимание на то, что самым ранним упоминанием о мысе Бохадор было появление этого названия на Каталонской карте мира от 1346 г. [39]Отсюда вдвойне достойно внимания то обстоятельство, что это название упоминается также в «Книге познания», современной Каталонской карте мира. Это как будто говорит о том, что именно тогда в первый раз за все средневековье удалось достигнуть мыса Бохадор во время какой-то неизвестной нам экспедиции.

Не менее интересным, чем перечисление атлантических островов в книге христианского автора-европейца, написанной примерно в 1350 г., представляется и тот факт, что мы встречаем в ной названия Сигильмесса [Сугульменса], Гана [Ганахк], многие наименования действительно существующих оазисов и даже название Гвинея [Гуйноа]. [40]Нигер называется Нилом, а [266] Тимбукту нет. В «Книге познания» есть даже сообщение, свидетельствующее о наличии сведений о Сенегале, хотя устье этой реки было открыто лишь в 1445 г. (см. т. IV, гл. 172). Ведь только Сенегал можно отождествить с рекой Тимер, о которой говорится, что «здесь жители на речных отмелях собирают много золота. В каком количестве, я указать не могу, но очень много».

Главная Страна золота, поставлявшая преимущественно свои сокровища государству Мали, которое достигло большой мощи к 1250 г., [41]действительно лежала на верхнем Сенегале, причем много золота добывалось в реке описанным выше способом.

В Атласе Медичи, составленном в 1351 г., примерно тогда же, когда была написана «Книга познания», мы уже встречаем название Сенегани, более близкое к Сенегалу, которого нет в «Книге познания».

С точки зрения истории культуры весьма интересен тот факт, что около 1350 г. в Южную Европу уже просочились сведения подобного рода. Однако нужно окончательно отказаться от предположения, что автор «Книги познания» якобы видел собственными глазами все то, что он описал.

Достойно внимания то обстоятельство, что францисканец переносит в Эфиопию царство «священника Иоанна», которое он, разумеется, тоже будто бы посетил. До конца XIII в. считали, что это «индийское» сказочное государство должно находиться только в Центральной или Южной Азии. Лишь после того как в результате поисков, продолжавшихся целых 100 лет, его в Азии нигде не обнаружили взоры европейских христиан, которые не могли отказаться от заветной мечты о «священнике Иоанпе», обратились к «Африканской Индии», то есть к Эфиопии. Ведь здесь действительно существовало христианское государство. Первым, кто обратил внимание на Эфиопию, был уже упоминавшийся в гл. 125 доминиканский монах Иордан. Он был склонен считать здешнего правителя «священником Иоанном» и в своих посланиях писал какого о негусе, как о том, «quem vos vocatis presbyterum Johanneni» [кого вы называете священником Иоанном]. Это представление, вероятно, было тогда широко распространено, ибо через 25 лет его разделяет не только испанский автор «Книги познания», но и живший примерно в то же время Джованни Мариньола. Здесь уместно поставить следующий вопрос: не способствовало ли смешению понятий Индия и Эфиопия то [267] обстоятельство, что океан, который мы называем Индийским, у арабов X в., современников Масуди, именовался «Эфиопским морем». [42]

…и еще остров Сальвахе, и еще Дисьерта, и еще Лекнаме, и еще Порто-Санто… [1]

…Остров Мадейра был открыт около этого времени англичанином, по имени Машам [Мечем], плывшим на парусном судне из Англии в Испанию вместе со своей женой. Он сбился с курса из-за бури, прибыл на этот остров и бросил якорь в гавани, которая теперь называется Машику. Так как его жена страдала морской болезнью, он со своими спутниками высадился на берег. Тем временем корабль начал дрейфовать, был унесен в море, и они остались на острове. С горя жена его умерла. Машам, очень любивший свою супругу, построил на острове часовню, или склеп, назвал ее часовней Иисуса и написал или вырубил на надгробном камне имя своей жены и свое собственное, а также сообщил причину того, почему они прибыли на остров. Потом он сам сделал лодку из цельного ствола, так как тамошние деревья очень велики в окружности, и вышел в море со своими соотечественниками, которые оставались с ним на острове. Без паруса и руля он достиг африканского побережья. Тамошние мавры сочли это за чудо и доставили их к властелину той страны. А властелин удивился этому происшествию и отправил их к королю Кастилии. [2]

Когда в Португалии правил Жуан I, а в Англии — Эдуард III, [3]жил там знатный английский рыцарь, по имени Машим. Он пожелал взять в жены знатную даму Анну Арфет. Но так как их родители [269] на это не соглашались, они решили уехать во Францию, которая тогда воевала с Англией. Они так торопились, что доверились морю и сели на судно, отплывавшее из Бристоля, не дождавшись кормчего.

На них обрушилась сильная буря, и так как у них не было кормчего, умевшего вести судно, то они много дней проблуждали в море, не зная, где находятся, до тех пор, пока не прибыли к косе, по которой сбегал с суши в море резвый ручей. Тогда дама Арфет попросила Машима сойти там на берег хотя бы на два дня, чтобы исцелиться от морской болезни. Машим сделал это вместе с шестью сопровождавшими его друзьями. Но на третью ночь снова разразилась буря и разбила их корабль. Теперь они вынуждены были остаться на этой земле и почувствовали себя еще более затерянными, чем на судне в море. Через три дня дама Арфет умерла, не перенеся несчастья, в котором она себя обвиняла… Машим же попросил своих верных друзей не покидать его и остаться при его невесте, а на пятый день сам скончался. Спутники позаботились о том, чтобы вырыть покойным общую могилу и похоронить их там. Над могилой они воздвигли большой каменный крест и написали на нем эту печальную историю.