Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 2

Прокопий Кесарийский, повествуя как современник о прибытии монахов, помещает свой рассказ в самом неожиданном месте, а именно в своем знаменитом труде о войне с готами, и называет страну, откуда монахи доставили грены шелкопряда, Сериндой. В литературе того времени это название нигде больше не встречается. Очевидно, оно образовано искусственно и совершенно [78] равнозначно — не географически, а этимологически — нашему современному названию Индокитай. Ведь серами, или шелковыми людьми, называли в первую очередь китайцев, а «инда», разумеется, производное слово от «Индия». Ввиду того что понятие «Индия» в древности было крайне туманным и многозначным, мы, исходя из этимологического толкования слова «Серинда», не можем сразу же разгадать его географическое содержание и вынуждены довольствоваться крайне неопределенным указанием на то, что страна эта лежала «выше индийских народов», то есть севернее Индии.

В 1806 г. Аже пытался проводить параллель между названием «Серийская Индия» и понятием «Серийский океан» (см. гл. 67) и писал по этому поводу следующее: [13] J. Hager, Panthéon chinois, Paris, 1806, p. 28 (и след.). «Равеннский географ, как последователь Исидора, весьма определенно говорит о том, что Страна серов лежит близ океана, а Восточная Азия омывается Серийским океаном, который ограничивается Серийской Индией, как ее называют бактрийцы».

Это утверждение по меньшей мере основано на непонимании. Как видно, из цитаты, приведенной в гл. 67, на стр. 37, «Равеннский географ» выразился иначе: он разделял ошибку древних авторов, будто по Индийскому, а не по Тихому океану можно плыть «до самых Каспийских Ворот», и его «Серийскую страну» отнюдь нельзя считать непременно Китаем. Это название могло относиться к любой стране в Центральной Азии, где занимались шелководством.

Если правильно не совсем надежное сообщение Равеннского географа, что название «Серийская Индия» исходит от «бактрийцев» (то есть жителей Бактрии, или Балха в Афганистане!), то не приходится больше сомневаться, что в источнике подразумевались только страна, лежавшая севернее Индии, и Индийский океан. Впрочем, вряд ли бактрийцы пользовались словами «сер» и «Индия». Возможно, им было известно понятие «Шелковая Индия»; но слово «Серинда», вероятно, византийского происхождения.

Проблема Серинды уже не раз оживленно обсуждалась, что не удивительно, принимая во внимание ее огромное значение как для географии, так и для истории экономики и религий. Прежде к решению этой проблемы пытались подойти исключительно с лингвистических позиций, и эта неудачная мысль привела только к полнейшей путанице. Так, в XVII в. Бохарт [14] S. Bochart, Geographiae sacrae pars II, Caen, 1646, p. 770. высказал предположение, что Серинда тождественна с Серендибой, названием, произошедшим от древнего наименования Цейлона — Сингхала Двипа (по-гречески Σιελειβα), то есть Остров львов. Несмотря на сделанное еще Гумбольдтом решительное предупреждение против того, чтобы в исторической географии устанавливались «неопределенные связи, основанные на созвучиях слов», [15] A. Humboldt, Kritische Untersuchungen, Berlin, 1836, В 1, S. 546. такое чисто филологическое решение вопроса вплоть до последнего времени пользовалось столь же большой, сколь, и незаслуженной популярностью. Даже в последние годы к этому предположению [79] присоединились Герман [16] Pauly-Wissowa, Real-Encyclopädie der klassischen Altertumswissenschaft, II, В. II, S. 1727 (и след.). и Уинстедт. [17] Kosmas, ed. Winstedt, p. 352. И все же нет никаких сомнений в том, что оно ошибочно.

Цейлон всегда был только страной, торговавшей шелком, и никогда не занимался его производством. Естественно, что там нельзя было «точно изучить» происхождение шелка или похитить оттуда хотя бы одну грену! По всей вероятности, на Цейлоне так же мало знали о шелководстве, как и в Византии, ибо сведения о нем хранились в глубокой тайне. И все же Герман, который также знал об этом экономико-географическом факте, так увлекся сходством названий «Серинда» и «Сереидиба», что выдвинул совершенно неправдоподобную двойную гипотезу, будто монахи побывали на Цейлоне и проведали там тайну шелка (как же им это удалось?), но грены шелкопряда доставили не они, а какой-то перс, раздобывший их в одной из стран Центральной Азии. Эту гипотезу следует отвергнуть; появление монахов в Византии и их вторичное путешествие в Серинду оказались бы совершенно излишними, если бы какой-то посторонний человек доставил в Византию грены шелкопряда из страны, оставшейся им неизвестной! Форстер тоже пытался разрешить загадку Серинды, прибегая к лингвистической эквилибристике. Он утверждал, что слово «сер» по-тибетски означает «золото», [18] J.G. Forster, Geschichte der Entdeckungen und Schiffahrt im Norden, Frankfurt/Od., 1784, S. 140 (и след.). поэтому-де слово «Серинда» нужно переводить как «Золотая Индия», а «серы» — как «золотой народ» в смысле «господствующий народ». Подобное толкование представляется слишком натянутым и неприемлемым.

Эту весьма сложную историко-экономическую проблему мы можем рассматривать исключительно с географической точки зрения, а не с шатких этимологических позиций. Еще 100 лет назад Маннерт, пытаясь найти иной способ решения этой загадки, прибег к предположению, что под Сериндой, вероятно, подразумевалась какая-то страна Северной Индии, где производился шелк. [19] К. Mannert, Geographie der Griechen und Römer, Nürnberg, 1820, B. IV, S. 517. Подобное же мнение недавно вновь высказал Кордье. Не приводя подробной мотивировки, но и не выражая каких-либо сомнений, он писал, что монахи пришли из индийской страны (pays des Indiens). [20] H. Cordier. Histoire générale de la Chine, Paris, 1920, t. I, p. 393. Но ведь Северная Индия так же мало подходит для шелководства, как и Цейлон. Недавно Бэри, увлекшись одинаковым смысловым значением слов «Серинда» и «Индокитай», выразил мнение, что загадочную страну следует искать в Индокитае. [21] J.B. Bury, History of the later Roman Empire, London, 1923, v. II, p. 332 (примечание 1). Однако там шелководством тоже никогда не занимались. Даже в Южном Китае оно никогда не было распространено, ограничиваясь только Центральным Китаем. Впрочем, гипотеза Бэри и в других отношениях представляется совершенно необоснованной. Нечего и говорить, что около 550 г. связь по суше через Центральную Азию, безусловно, была [80] невозможной. Как правильно отметил Рихтгофен: «Во все времена прямая связь на всем протяжении Центральной Азии могла поддерживаться лишь при том условии, чтобы над ее необъятной территорией господствовал один народ». [22] F. Richthofen, Über die centralasiatische Seidenstrasse bis zum 2. Jahrhdt. n. Chr., «Verhandlungen der Berliner Gesellschaft für Erdkunde», 1877, S. 104.

Но в 550 г. этого условия не было. Такие исследователи, как Рихтгофен, [23] F. Richthofen, China, Berlin, 1877, B. I, S. 529, 550. Юл [24] H. Yule, Cathai and the way thither, London, 1866, v. I, ch. XLVI, CLI. и Стейн, [25] A. Stein, Ancient Kholan, London, 1907, p. 134. сумевшие подойти к вопросу с экономико-географической точки зрения, уже давно утверждали, что Серинду надо искать в Восточном Туркестане, вероятнее всего в Хотане, так как в начале V в. там получило распространение шелководство, заимствованное у китайцев при очень своеобразных обстоятельствах, которые нам подробно описал Сюань Цзан (см. ниже, гл. 76). В самом деле, Туркестан вместе с Бактрией (Северный Афганистан) называли раньше «Серийской Индией». Своеобразные остатки высокой турфанской культуры, исследованные Франком, [26] «Abhandlungen der Königlichen Preussischen Academie der Wissenschaften, philologisch-historische Klasse», 1907, S. 30. вполне могут быть поставлены в связь с развитием торговли в западной части Таримской впадины и с увеличением в те времена богатства этого района благодаря шелководству.