Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 1

Плавание Сатаспа датируется царствованием Ксеркса (485—465 гг. до н.э.). Вероятнее всего, оно состоялось около 470 г. в «сравнительно мирное для персов время». [13] Статья Свободы. См. Pauly-Wissоwa, Real-Encyclopädie der Klassischen Allertumswissenschaft, II, В. II, 1, S. 61.

Весьма вероятно, что отчет Геродота в общем основан на историческом факте; но Сатасп едва ли покинул пределы Средиземного моря. Более вероятно что он в течение нескольких месяцев кружил по морским просторам и затем вернулся домой с выдуманным им отчетом, детали которого были взяты из карфагенских рассказов. При желании непременно придать реальный характер словам Сатаспа о море, «в котором невозможно плавать», его описание скорее подходит к мелководью (ваттам) залива Малого Сирта, чем к открытому морю. Но такого толкования совсем не требуется. Сатасп едва ли был человеком, который пренебрег бы лживыми рассказами, если бы он мог таким образом уклониться от нежелательного и опасного задания. Однако попытка обмана ему не удалась: Ксеркс ему не поверил. Почему же мы должны быть более доверчивы, чем персидский царь, который должен был знать своего племянника гораздо лучше! Весь этот источник сомнителен!

Многократные попытки доказать достоверность рассказа и восстановить честь Сатаспа совершенно несостоятельны. Этот шалопай не был героем, и его рассказ содержит слишком много небылиц!

[Дополнения и поправки из 2-го издания II тома]

[464]

[…]

Рассказ Сатаспа о пигмеях в той форме, в какой он изложен, был охарактеризован автором этих строк как неправдоподобный. Он и теперь настаивает на этом положении. И все же это упоминание о западноафриканских карликах свидетельствует о том, что карфагеняне, вероятно в связи с экспедицией Ганнона, смогли познакомиться с западноафриканскими племенами пигмеев. А это означает, что участники плавания Ганнона узнали о них в Южном Камеруне. «До Камеруна встреча с пигмеями так же невероятна, как и с настоящими гориллами» (Штехов).

В ноябре месяце 1749 г., после нескольких дней шторма, морем была размыта часть фундамента одного разрушенного каменного строения, стоявшего на берегу острова Корву. При этом был обнаружен глиняный сосуд, в котором оказалось множество монет. Вместе с сосудом они были принесены в монастырь, где монеты были розданы собравшимся любопытным жителям острова. Часть этих монет была послана в Лиссабон, а оттуда позднее патеру Флоресу в Мадрид.

Каково общее количество монет, обнаруженных в сосуде, а также сколько из них было послано в Лиссабон — неизвестно. В Мадрид попало 9 штук, а именно:

2 карфагенские золотые монеты № 1 и 2,

5 карфагенских медных монет № 3-7,

2 киренские монеты из того же металла № 8 и 9.

Патер Флорес подарил мне эти монеты во время моего посещения Мадрида в 1761 г. и рассказал, что вся находка состояла из монет того же сорта, что эти 9, и что эти монеты были отобраны как лучше сохранившиеся. Что монеты частично карфагенского происхождения, частично из Киренаики — это безусловно. Они не являются особо редкими, за исключением двух золотых. [2] Имеются в виду так называемые serrati. См. «Dannenbergs Münzkunde», Leipzig, 1891, S. 115. Удивительно, однако, то, в каком месте они были найдены.

Известно, что Азорские острова были впервые открыты португальцами во времена Альфонса V. Нет никаких оснований предполагать, что кто-либо закопал там эти монеты в более позднее время. Следовательно, они должны были попасть туда с какими-либо пуническими кораблями. Я не решаюсь, однако, утверждать, что эти корабли попали туда преднамеренно. Их могла с таким же успехом отнести туда буря.

Карфаген и некоторые мавританские города посылали свои корабли через Гибралтарский пролив. Известна экспедиция Ганнона к западному побережью Африки. Один из таких кораблей мог быть [160] отнесен постоянным восточным ветром к острову Корву. Фария [3] Manoel de Faria е Sousa, Epitome de las historias portuguezas, Madrid, 1628. говорит в своей истории Португалии, что португальцы, которые первыми прибыли на эту землю, нашли на горе конную статую, указывавшую правой рукой на запад. Статуя стояла якобы на каменном пьедестале, который весь был испещрен неизвестными буквами.

Рис. 4. Начало шведского текста сообщения Иоганна Подолина о находке карфагенских монет на острове Корву [161]

Рис. 5. Карфагенские и киренские монеты, найденные на острове Корву в 1749 г.

Этот памятник был разрушен, что представляется большой потерей. Причиной разрушения была слепая ярость, ибо предполагали, что то была статуя языческого идола. Статуя подтверждает мое мнение, что острова посещались карфагенянами и финикиянами не только случайно или в результате того, что буря относила туда их корабли; видимо, они там прочно обосновались. Нельзя ведь предположить, что корабль, посланный с разведывательными [162] целями, имел на своем борту упомянутый памятник. Следует скорее заключить, что финикияне отправились туда на одном или на нескольких кораблях, совершили одно или несколько путешествий, что им понравилась эта земля и они поселились там, основав колонию. Последняя сохраняла тесную связь с родиной и достигла такого благосостояния, что могла воздвигнуть упомянутый памятник. Возможно также, что карфагеняне, известные своей предприимчивостью в торговле и мореплавании, с этого острова организовали экспедицию на запад и что статуя, указывающая на запад, связана с такой экспедицией. Возможно, что бури, землетрясения и извержения вулканов вызвали большие разрушения на этом острове и явились причиной того, что жители покинули его и при этом воздвигли памятник с указанием на запад, как на то направление, в котором они отбыли. Может быть, они знали о какой-либо стране на западе. Множество догадок и мнений может быть высказано как за, так и против этого предположения, но достаточно достоверным представляется, что острова посещались древними. Преднамеренны или случайны были эти посещения — не является существенным. [4] Göteborgscke Wetenskap og Witterhets Samlingar», 1778, В. I, S. 106.

С давних пор распространено мнение, будто уже карфагеняне достигли Азорских островов. В литературных памятниках древности нельзя найти никаких оснований для таких утверждений. В качестве единственного доказательства приводится находка карфагенских монет на острове Корву, которая, впрочем, тоже считалась непроверенным слухом, поскольку подлинное сообщение, очевидно, было потеряно. Гумбольдт [5] A. Humboldt, Examen critique de l’histoire de la géographie. Paris, 1836, v. II, p. 237. не сомневался в этой находке, Мюлленгоф [6] K. Müllenhoff, Deutsche Altertumskunde, Berlin, 1870, В. I, S. 498 (примечание 64). же относился к ней весьма скептически. Еще меньше доверия проявили новейшие исследователи. Мес, например, в своей ценной монографии по истории Азорских островов сообщение о находке монет на острове Корву считает явным вымыслом ввиду отсутствия каких бы то ни было поддающихся проверке фактов. [7] J. Μees, Histoire de la découverte des îles Açores, Gent, 1901, p. 24. Такого же мнения придерживаются Шультен, [8] A. Schulten, Die Inseln der Seligen, «Geographische Zeitschrift», 1926, S. 238. де Канто [9] См. «Archivo des Acores», t. III, p. 112. и др.