Генри Стенли - Как я отыскал Ливингстона

Пришедший к ночи небольшой караван Уангуана привез мне длинное письмо от добрейшего американского консула Занзибара и целую пачку последних нумеров «Herald’а», позднейший из них был от 4-го февраля. Между новостями, касавшимися деяний конгресса и Нью-Йоркского законодательного собрания, и перечня страшных преступлений Америки, я прочел описание второго приема у президента Гранта, в котором Дженкинс очень старательно описывает туалеты дам, удостоившихся этого почетного приема; как хороши были страусовые перья в прелестных белокурых локонах г-жи —, сколько бриллиантов украшало роскошный наряд г-жи —, дамы, привлекавшей всех своею красотой; как отделан был малиновым атласом шлейф г-жи —; какой блеск разливался от бриллиантов г-жи —, когда она двигалась, облеченная в царственный пурпуровый атлас; как хорош был президент, отдававший себя на этом собрании в распоряжение верховному народу, как благороден был его голос, как поразительны были его серне глаза и как обстоятельна была его походка.

Оторвавшись от освежающего чтения, я увидел у дверей моей палатки толпу чернокожих дочерей Киземо, которые тщетно старались проникнуть в тайну длинных листов бумаги, в которые я так долго был погружен. Контраст между тем, что описывал мой друг Дженкинс, и тем, что у меня было перед глазами, был настолько велик и неожидан, что мне надо было употребить страшное усилие мысли и памяти, чтобы представить себе этих роскошно одетых дам и отыскать существующую разницу между «красавицей блондинкой с массою блестящих золотистых волос и с глазами, которые могут посоперничать с блеском ее бриллиантов» и одною из числа двенадцати или тринадцати черных дородных девушек, переходящих уже в период зрелости; украшенная высоким гребнем пушистых волос, возвышавшимися на макушке, и двумя ярдами старого холста, спускавшегося вниз по спине, с медными украшениями на руках и ногах и с несколькими рядами бус, навешенных на шее, она стояла в естественном великолепии и красоте наготы среди многих других, ожидавших моего приема. Но, конечно, придворный мой штат много отличался от штата президента, у которого при этом был такой искусный репортер, как Дженкинс.

12-го мы достигли Муссуди, лежащего на реке Унгеренгери. К благополучию наших терпеливых ослов, на этот раз они не терпели тех неприятностей, которыми сопровождалось наше путешествие по кустарникам. К счастью, и мы также были избавлены от постоянной заботы о тюках и от беспокойства не успеть к ночи стать лагерем. Наши почтенные ослы, навьюченные с места тюками, безостановочно двигались до самой стоянки, превосходная, совершенно ровная дорога, не причиняла нам ни малейшего раздражения. Если бы такая дорога тянулась до самого Унианиембэ, то она могла бы считаться столь же удобной, как та, по которой отправляются по воскресным и праздничным дням на Большой Остров, или другая, проходящая по Центральному Парку. Отбросив усыпанные песком аллеи, озера и пруды, раскинутые по сторонам музеумы, огороженные решетками возвышения, киоски, однообразных полисмэнов и нарядную публику — словом, устранив все особенности, свидетельствующие о высокой цивилизации, и оставив Центральному Парку только его свежие луга, красивые холмы и роскошные громадные деревья, если, говорю я, возможно представить себе в таком виде нью-йоркский парк, то он будет вполне верным изображением той страны, которая открылась пред нами за Киземо. Этот красивый пейзаж, чудный своею дикою природою, пересеченный множеством речек, усыпанный душистыми кустарниками, среди которых я заметил дикий шалфей, растение индиго и др., заканчивался подножием Кира, Пизы и соседних с ними конусов, которые составляют границы между Удая и Уками, находящимися от этого места на расстоянии двадцати миль. Эти отдаленные голубые горы были самым подходящим фоном для этой великолепной картины; они как-то рельефнее и полнее выдвигали открытую долину, разбросанные местами леса и откосы, покрытые лугами.

По мере приближения к долине Унгеренгери, среди красноватой почвы нам стали попадаться возвышения гранита и блестящего кварца. Спустившись с места, где эти скалы достигли изрядной вышины, мы очутились на черной глинистой почве, осаждаемой Унгеренгери, и двигались среди множества полей, засеянных сахарным тростником и матамой, кукурузой, мугого, и огородов, покрытых куррай (curry) и огуречными растениями. Берега Унгеренгери цвели бананами и стройными семи или более фут мпарамузи, не уступающих по красоте своей персидскому чинару и явору Абиссинии. Его крепкий ствол может служит грот-мачтою первоклассного фрегата, листва его раскидистой короны отличается от всех других своею густотою и яркостью зелени. Огромные ветви других разнообразных видов больших деревьев перекрещивались с растениями противоположного берега неширокой, недостаточно быстрой, реки. Покатая долина с непосредственно примыкавшею к ней рекою заканчивалась молодым лесом поросшим тигровою травою и крепким тростником.

Муссуди, расположенный на западном крае Укуере, лежит выше уровня селения; с него открывается вид на сотни окрестных с ним деревень. С западного берега Унгеренгери начинаются владения Укани. В Муссуди мы простояли всего один день, потому что мы видели, что жители не в состоянии были бы доставить нам необходимое количество хлеба. Недостаток в такой плодородной и многолюдной долине объясняется тем, что множество предшествовавших нам караванов забрали все имевшиеся запасы.

14-го числа мы переплыли Угеренгери, которая в этом месте направляется к югу и огибает самую южную часть долины; переправившись через реку, которая не достигает здесь более двадцати ярдов и проходима вброд во всякое время года, мы еще с милю шли по долине, по почве чрезвычайно влажной, густо поросшей травою. Затем, постепенно поднимаясь, мы пошли лесом, поросшим мпарамузи, тамариндом, тамариском, акацией и цветущей мимозой. После двухчасового всхода мы достигли наконец хребта широкой вершины, с которой открылся вид на лежащую у подножья лесистую долину и на оставленные нами недавно возвышенности Киземо. Спуск, в несколько сот футов вышиною, оканчивался глубокою, но сухою лощиною с песчаным дном; обогнув его, мы пошли снова по возвышенности, с которой открывался все тот же вид на окрестности; далее близ источника воды мы встретили недавно построенную ограду с очень красивыми хижинами, которая и послужила нам местом ночной стоянки. Повозка нам доставила немало хлопот; наши сильные ослы, легко носящие на спинах большой груз, с трудом передвигали повозку с тяжестью.

Рано утром 15-го, мы расположились лагерем в виду Микезе. В 8 ч. 30 м. пополудни мы взбирались по южной стороне Кира-Пика. Поднявшись на высоту двухсот футов выше уровня окрестной страны, мы были вполне вознаграждены открывшимся пред нами роскошным видом местности, почва которой не знавала отдыха; если б профессору Мальтусу довелось увидеть ее, он, вероятно, никогда не сочинил бы своего безумного памфлета, с его законом о воспрещении ранних браков; он никогда не стал бы сокрушаться о гибели Англии, вследствие переполнения ее населением. Если бы народ, говорящий по-английски, населял какую-либо местность еще в большем числе, то и в таком случае вера моя в него была бы так же сильна, как и издателя «Амврозианских Ночей» в «Брата Ионафана»: зная силу и крепость его мышц, можно быть убежденным, что в случае надобности он всюду найдет себе новую родину. В англосаксонской расе нет недостатка в людях, подобных Генднисту, Горзасу, кап. Смиту и Отцам Пилигримам; если потомки их когда-либо переполнят Америку, то кто может поручиться, чтобы Африка, и особенно эта роскошная часть ее, не сделалась бы местом их нового переселения?