Олег Лайне - На суше и на море 1985

Позавтракав, мы отправились на открытие симпозиума…

Работа симпозиума проходила в Токио в банкетном дворце «Тэйо Кайкан». От гостиницы «Диамант» до него две-три минуты пешком по нешироким зеленым улицам. Современное, если не ошибаюсь, семиэтажное здание гостеприимно автоматически раздвигает перед каждым свои большие стеклянные двери. Вы проходите внутрь, в прохладу вестибюля, и двери тотчас за вами сдвигаются. Дворец предназначен для банкетов, свадеб, всякого рода торжеств, а также для научных заседаний. В нем много просторных залов с мягкими, ковровыми полами, неодинаковыми, но однотонными, с великолепными интерьерами в разном стиле соответственно назначению. В нем есть залы с европейской, с японской, а если нужно, то и со специально заказанной сервировкой столов.

В вестибюле с утра, как обычно, — регистрация участников, выдача специальной литературы, значков, путеводителей, карт, тезисов докладов. Перед началом первого заседания здесь особенно многолюдно.

сказал когда-то поэт. Впрочем, состояния никак на внешнем виде не отражаются, а «наречие» здесь одно — английское. Да и все без исключения доклады на симпозиуме были сделаны на английском языке…

Открыл симпозиум председатель оргкомитета, вулканолог-сейсмолог Дайсуке Шимозуру, которого я знаю уже несколько лет. Как-то на Сахалине мне его представил мой старый товарищ Павел Иванович Токарев — «главный прогнозист» вулканических извержений в нашей стране.

До перерыва на обед участникам семинара было предложено три доклада: гавайского вулканолога Валькера — о прогрессе в изучении взрывного вулканизма; американцев Христиансена и Нетерсона — о результатах изучения извержения вулкана Сент-Хеленс (США, штат Вашингтон) в 1980–1981 годах; Изуми Иокояма — профессора Хоккайдского университета — о результатах системного изучения японских вулканов, особенно вулкана Усу. Усу с Кунашира не виден, но в случае извержения его вулканический пепел запросто может выпасть на Кунашире. И еще любопытная деталь: Япония — Страна восходящего солнца. Солнечный диск — это ее государственный герб. Но когда на Хоккайдо, на полуостров Сиротоко смотришь с берегов Кунашира, видишь этот диск на западе. Япония тогда представляется страной не восходящего, а заходящего солнца. И какие великолепные закаты видел я над Японией с этого острова!..

С профессором Изуми Иокояма — крупным японским вулканологом-геофизиком, мы познакомились в Москве во время одного международного совещания. Он перевел с английского на японский мою книгу «Цепь Плутона», но в Японии она так и осталась неизданной. Обстановка в стране несколько изменилась, изменилась и конъюнктура для публикации на японском языке работы советского вулканолога. Потом мы встречались с ним и в Южно-Сахалинске.

— Жаль, что вы не побывали на Хоккайдо, — сказал мне Иокояма при встрече в Токио. Потом он подсел ко мне во время заседания в темном зале, когда один из докладчиков показывал слайды.

— Иокояма, — сказал он, чтобы я в темноте узнал его. — Это вам сувенир на память о Японии. — Он протянул маленький мягкий сверток. Я развернул его, придя в гостиницу. На шелковистой материи была изображена красавица Фудзи — священная гора Японии…

Кроме первых трех, все последующие доклады были ограничены двадцатью минутами и проходили параллельно в двух (в Токио) или в трех (в Хаконе) аудиториях. Каждый участник семинара в зависимости от программы и от обстоятельств либо слушал тот или другой интересующий его доклад, либо использовал время для частных бесед в кулуарах, либо попросту отправлялся знакомиться с Токио.

Во время перерывов в вестибюле подавались горячий чай и соки со льдом. Сидя в кресле где-либо в уголке холла и потягивая апельсиновый сок со льдом, хорошо было приглядываться к пестрой многоликой интернациональной ученой публике. Вот, например, прохаживается личность экзотического (с моей точки зрения) вида. Толстая коса свисает до середины спины. Полное круглое лицо обрамлено бородой. Шорты. Босоножки. И хотя одеты участники семинара очень неодинаково (можно увидеть здесь и строгие темные костюмы, белые рубашки и галстуки), легкие одежды все же преобладают. Докладчик в футболке с надписью, в шортах и в сандалетах на босу ногу — дело обычное. Кстати, о надписях на футболках. Они иногда оказываются любопытными и кое-что могут рассказать о самих хозяевах футболок. Так, на одном из банкетов, устроенных в честь участников семинара, на груди одного из молодых людей я прочел надпись: «Мы любим геологию» (на английском языке). В вестибюле дворца «Тэйо Кайкан» я встретился с дамой, у которой на футболке была изображена летящая птица, а надпись гласила: «Сегодня мы птицы, а завтра будем людьми».

Кое-кто, сидя в холле, перечитывает свой доклад, видно, ему скоро выступать. А мое сообщение планируется на завершающем этапе работы симпозиума в Хаконэ. Волноваться еще рано и можно побродить по улицам Токио.

Едва мы устроились в гостинице «Диамант», как мне позвонил Хитоши Аоки — профессор Колледжа морских наук и технологии университета Токаи из Шимизу, который приехал в Токио и хотел встретиться со мной. Я познакомился с ним на одном из геологических совещаний на Сахалине. Он по-юношески подтянут, энергичен, подвижен, хотя ему уже около пятидесяти. Активно изучает русский язык, участвовал в работах советских научно-исследовательских экспедиционных судов. Поддерживает дружески-деловые контакты со многими учеными в Советском Союзе. Любит искусство. Прекрасно рисует. Однажды он прислал мне великолепный альбом своих рисунков — учебное пособие для студентов — море и его берега. Профессор Аоки организовал перевод с русского и публикацию на японском языке моей (совместно с Н. Е. Подклетновым) статьи об образовании углеводородов и биологически важных органических соединений в процессе извержения вулкана Толбачик.

За те два-три дня, которые Аоки мог пробыть в Токио, он предложил нам немного показать город. В эти экскурсии мы всегда ходили вчетвером: Аоки и три члена нашей делегации или Аоки, его бывшая аспирантка Икуйо Икэгая (кстати, тоже знающая русский), Рубен Джрбашян и я. Число четыре удобно еще и тем, что именно столько может поместиться в такси.

В центре Токио автомашины вынуждены останавливаться, пропуская пешеходов, гораздо чаще, чем, скажем, в Москве. Вообще у меня сложилось впечатление, что на улицах Токио царствует принцип: прежде всего — все для пешехода!

Пешеходам тоже следует отдать должное: они весьма дисциплинированны. Японский пешеход не пойдет на красный свет, переходя даже маленькую улочку и даже тогда, когда ни справа, ни слева никаких автомашин нет. К слову, движение в Японии левостороннее, и при переходе улицы надо сначала посмотреть направо. Токио — огромный город, едва ли не самый крупный в мире по населению, но число несчастных случаев на улицах сведено до минимума. Я думаю, благодаря внимательности водителей и дисциплинированности пешеходов. Есть в Токио светящийся транспарант, на котором ежедневно указывается число несчастных случаев, происшедших на дорогах города за прошедшие сутки. Я сам однажды его увидел. Какое же число, вы думаете, было там обозначено: 50? 100? Ничуть не бывало: 1!