Вячеслав Пальман - На суше и на море 1979

Приведем лишь один важный для нашей темы результат исследований: испарение воды с зеркал водохранилищ, ее потеря, составляет гигантскую величину — четыре кубических километра в год — больше, чем расходуется на нужды всех приднепровских городов.

Но потеря ли это для природы? Местный влагооборот не определяет количества осадков. Это зависит от влаги, принесенной ветрами и облаками с Атлантики. Местное испарение увеличивает влажность воздуха в прибрежной зоне, благоприятствуя развитию растительности.

Часовые погоды — лучшие друзья энергетиков и речников. В ненастье телефоны в кабинете синоптиков обсерватории звонят беспрерывно. Иной раз из-за сильного ветра несколько десятков судов сутками отстаиваются в порту, и только синоптики могут ответить, когда же угомонится буря и утихнет Днепр. Но и в тихую погоду телефон не бездействует: не будет ли шторма? Еще не забыто, как в октябре 1969 года ураганный северо-западный ветер нагнал четырехметровые волны, захлестывая некоторые суда вместе с мачтами. И хотя ветер и волнение были предсказаны, убытки оказались ощутимыми. Но не будь предупреждений, могли произойти и катастрофы.

Создав широкое море среди степей, люди как бы выпустили на свободу буйного джинна — свирепый верховой ветер. Когда он дует — не поймешь, хохочут или стонут волны, беснуясь на просторе. Иной раз солнце озаряет холодную голубизну безоблачного, но штормового неба, и хочется крикнуть: «Небо, ты обманываешь нас!» Но синоптик не имеет права основываться на эмоциях, он должен твердо сказать: будет ли буря. А ведь у него нет, к сожалению, точных данных о строении нижнего слоя атмосферы над водохранилищами; без таких данных трудно дать прогноз.

Здесь ветры сильнее шести метров в секунду (разгоняющие полуметровую волну и опасные для судов) бывают в течение половины времени всей навигации, а ветер с удвоенной силой нагоняет уже полутораметровую волну. Северо-западный ветер гонит волны к дамбе, волноломам, затрудняя заход судов в аванпорт перед плотиной и вынуждая их преодолевать полосу «толчеи» — наложения друг на друга прямых и отраженных волн. Да и штормы здесь порой «хитрые»: они могут задеть только часть водохранилища, и береговые станции их не всегда заметят. Лишь наблюдательные штурманы проходящих судов обратят внимание на то, что где-то далеко над потемневшей синью моря вдруг полыхнет зарница и откуда ни возмись накатят крутые волны… Что им стоит перевернуть суденышко! Шквал пронесется над водой и исчезнет, а на берегах будут гадать: откуда волна пришла, ведь было тихо…

Облака и дают ответ, откуда шквал. Моряки знают эту игру Эола с Нептуном и помнят: берегись чамры (кратковременного и сильного шквала) на воде! Мало что знает о таком шквале, носящемся где-то по морю, синоптик в Светловодске: ближайший радиолокатор, зондирующий атмосферу, находится далеко отсюда, в Кривом Роге. Синоптик в любой момент знает по карте погоды (ее принимают через каждые три или шесть часов по фототелеграфу), что делается в небе за сотни и тысячи километров, но не всегда знает, что происходит в прилегающем к воде слое атмосферы: там не делают измерений. А ведь шквал зарождается именно в нижних слоях атмосферы, под облаками.

Локальные шквалы на новых морях — еще одна головоломка…

Но вот кончается осень. Учащается непогода. Осенний ветер сопровождают туманы и гололед или ранние морозы. Когда туман сплошь по всей Украине — не ошибешься в прогнозе. Но нередко он застилает лишь часть моря, и бывает, что посреди тумана образуется зона с ясным небом.

Туманы и гололед — опасность, которая грозит в холодное время года судам и линиям электропередачи: гирлянды льда или _ мокрого снега повисают на них. И тогда вновь в обсерватории тревожно звонят телефоны. Звонят и с дорог: машины не могут идти по корке льда.

Казалось бы, с развитием техники наша зависимость от капризов непогоды должна уменьшиться, ан нет! Все больше новых и новых метеорологических факторов надо учитывать: и туманы, и гололед, и налипание мокрого снега.

Под конец года — не раньше начала декабря, но и не позже середины января — зима берет водохранилище в ледовый плен. На Кременчугском водохранилище кромка льда продвигается с севера на юг иногда за четыре дня! Но бывает, что для ледостава требуется чуть ли не три недели. Ледяная броня в иной год толще двух третей метра.

Зимой спокойно речникам: ремонтируются в доках суда, подготавливаются к навигации порты. Но свищет надо льдом ветер, взбивает снежную поземку, натягивает провода электрических линий. И вновь разрываются в обсерватории телефоны: всех беспокоит состояние погоды.

Но коротка южная зима, и вскоре ледоход приносит новые заботы. Как пройдет лед, как расстанется с плотиной? Кое-где уже в конце февраля освобождаются от снежного покрывала откосы берегов. В марте паводочные воды и воды сбросов при работе ГЭС взламывают лед, ослабевший под лучами весеннего солнца. Вот-вот начнется навигация! Но сезон туманов и сильных ветров еще в разгаре. Штормовые ветры и туманы провожают навигацию, они же ее и встречают.

Главная весенняя забота обсерватории — расчет половодья, оценка запасов снега в верховьях Днепра, прогноз сроков вскрытия реки и максимальных уровней паводка. Решается эта задача совместными усилиями многих коллективов ученых, используется вся мощь современных средств и методов расчета, привлекаются исторические данные о реке и погоде.

Новые проблемы рождаются чуть ли не ежедневно, они связаны с бурным развитием народного хозяйства. Вот еще пример.

Уже ранней весной под щедрыми лучами южного солнца иной раз прибрежные пески и пашни раскаляются днем до сорока градусов и более, а вода еще холодна. В результате учащаются бризы — легкие, казалось бы, малозаметные ветерки: днем — с водохранилищ, ночью — с суши.

Бризы называют санитарными ветрами, они ночью очищают берега от дневных испарений, днем приносят речную прохладу, так что бризы определяют распространение атмосферных загрязнений. Пока берега не обжиты — это не проблема. Но теперь на берегах появились дымящие гиганты!

Вот, например, молодой город, которого еще нет на многих географических картах, — Энергодар на южном берегу Каховского водохранилища. Несколько тысяч энергетиков живут в новых благоустроенных домах со всеми удобствами; все улицы — аллеи. Это город Запорожской электростанции, мощность которой достигла плановых 3 млн. 600 тыс. квт — это ли не гигант? На триста метров ввысь поднялись его трубы, и проблема газовых выбросов и влияния на них бризов неожиданно оказалась важной. А ведь молодых городов на берегах обновленного Днепра много: это и новостройки Трипольской электростанции, и города-спутники возле Киева, Днепропетровска.