Вячеслав Пальман - На суше и на море 1979

— Пристал совсем ты! — Ядне стоит надо мной. — Теперь немного осталось. Может, на нарту сядешь, а я сзади…

— Нет, — говорю, — меня не потянут олени. Давай вперед!

Наконец посветлело. А вот и озеро. Добрались.

— Немного отдохнем — и дальше. Теперь будем в Ватангах, садись! — Жалостливо так говорит Ядне, а сам пошатывается, как пьяный.

— У тебя нос и подбородок морозом прихватило, оттирай снегом.

Оттирай! А руки-то не действуют.

Передовой потянул в себя воздух, глубоко вздохнул.

— Дым чумового костра чует, — говорит Ядне, — у фактории всегда два-три чума стоят без оленей, на едоме. Передовой-то прихватил запах, сейчас из последних сил потянут…

А вот и Ватанги. Факторийский домик, склад и немного в стороне три чума. Залаяли собаки. И такая радость меня охватила, а лай этот показался самой сладчайшей симфонией. Ядне прихватил к нарте оленей. Вошли в факторию. Дохнуло теплом и запахом оленьего супа.

— Здравствуйте. Откуда вы? — спрашивает заведующий факторией.

— Есть хочется. Пурговали четверо суток на Оби. Замерзли. Олени ослабли, еле дотянули до вас.

— Снимайте малицы. Сейчас поедим. Как раз к обеду.

— Помоги, сил нет малицу стянуть.

Разделись.

— Нам сейчас много есть нельзя. Бульону бы да чаю и спать ляжем. Ядне, ты смотри, много не ешь.

— А что?

— А то, что плохо может быть с голодухи, если наешься до отвала.

Выпил я стакан бульону, чаю крепкого с галетой. В чай подлили немного спирта. Все внутри обогрелось.

— Проходите сюда, — показывая на дверь, говорит заведующий факторией. Здесь у меня спальня.

— Нет, вы уж лучше нам оленьи шкуры здесь бросьте да подушки дайте, мы начерно поспим, в себя придем, а на ночь по-настоящему устроимся.

Лежу в тепле на оленьей постели, гаснет сознание, опустились веки и чем-то белым, кажется, заволакивает глаза.

Неужели опять снег?.. Нет, это сон… Выбрались!

Главы из книги «Страсть бродяги»

Перевод с польского Юрия Фомина

Рис. М. Худагона

По красоте с островом Бали могут конкурировать разве что Таити и Муреа во Французской Полинезии. Но Бали значительно больше Таити (его площадь — пять тысяч квадратных километров) и гуще заселен. Времена года на острове, как и во всей Индонезии, тесно связаны с муссонами. Влажные северо-западные муссоны приносят в декабре — феврале затяжные дожди, жару и духоту. Юго-восточные муссоны, дующие с апреля по октябрь, несут теплый, сухой воздух австралийских пустынь. На юге архипелага сухие муссоны более длительны, чем на севере, и балийцы не могут жаловаться на плохую погоду.

На острове Бали всегда тепло, деревья приносят множество плодов, а на полях, орошаемых водой с гор с помощью системы каналов и труб, круглый год зреет рис.

Деревня Кусамбе находится на западе острова, на берегу Индийского океана. На песчаном пляже отдыхают легкие крашеные лодки. Их носы в форме головы рыбы или слона, по убеждению балийцев, должны помогать рыбакам находить дорогу ночью. Вдоль берега разбросаны рыбацкие хижины, перед ними корыта, наполненные беловатой густой морской водой. Когда она испаряется, на дне корыт остается слой соли. Жители Кусамбе кроме земледелия и рыбной ловли занимаются солеварением. Возле хижин белеют горы соли, приготовленной к отправке.

Сама деревушка расположена в глубине острова, на небольшом расстоянии от солеварок. В Кусамбе я посетил усадьбу крестьянина Кетута, которая размещается в центре деревни, рядом с домом бале агунг — резиденцией собрания старейшин. Хозяйство Кетута, как и большинство других, окружено высокой стеной из серого необожженного кирпича. Внутрь усадьбы ведут украшенные резьбой, крытые рисовой соломой ворота. Чтобы попасть во двор, нужно обогнуть небольшую стенку, сооруженную против ворот и скрывающую внутренний двор от нескромных взглядов, а также защищающую хозяев усадьбы от… злых демонов.

Усадьба Кетута с ее маленькими двориками напоминает внутренность шкатулки, разделенной перегородками. На квадратном кирпичном возвышении стоит солидно построенный павильон с остроконечной крышей, поднятой на колоннах. Это спальня хозяина и его жены. Правую сторону двора занимает кухня и амбар для риса, называемый лубунгом. Все это обрамляет зеленая стена из пальм и бананов, посаженных вдоль высокой ограды.

Освежившись вечерним купанием, я в саронге из специальной ткани отдыхаю на ступеньках павильона. Саронг — исключительно практичная одежда. Кусок сшитого полотна нужно надеть через голову и опустить таким образом, чтобы нижний край ткани касался щиколоток. Широкий лампас саронга при этом должен находиться сзади, на правом бедре. Затем несколькими движениями саронг подтягивается в поясе. В этой одежде здесь ходят и мужчины и женщины.

Жена Кетута хлопочет около кухни, защищенной от солнца и дождя соломенной крышей на четырех столбах. На голове балийки тюрбан, повязанный из платка. Она весело смотрит на гостей и часто улыбается, показывая ровные белые зубы. У нее мягкие и спокойные черты лица, и она так же мягко и спокойно двигается по двору или болтает со свекровью о женских делах. В своем доме в соответствии с традицией она не носит бюстгальтера и ходит по пояс голой, потому что ей так удобнее.

С нежеланием балиек носить бюстгальтеры администрация борется уже около ста лет. Ныне обнаженные груди не увидишь в балийских городах, но в деревнях прекрасный пол придерживается старых обычаев.

Разогрев приготовленный ранее рис, жена Кетута направляется к находящейся поблизости домашней часовне, где рассыпает в дар богам несколько зерен риса и перца. Во дворах многих балийских усадеб устроены похожие друг на друга жертвенные алтари и микрочасовни домашних богов. Хозяйку сопровождает желтый пес, который съедает рассыпанный рис. Совершив жертвоприношение, хозяйка подает на банановых листах предназначенную каждому порцию: сваренный без соли и каких-либо приправ рис. Женщины, как предписывает традиция, не садятся за стол вместе с мужчинами. Они едят после того, как накормят домашних животных. После ужина жена Кетута и ее свекровь начинают готовить рис на следующий день.

Закончив стряпню, женщины убирают двор, зажигают карбидные лампы и, если не поддадутся соблазну поболтать с соседкой, садятся за ткацкий станок и ткут часов до десяти вечера.

Кроме хозяйства и воспитания детей балийские женщины занимаются торговлей овощами со своего огорода и домашними животными, помогают ремонтировать дороги. Несмотря на множество дел, они всегда в хорошем настроении. Кухонные принадлежности, одежда и часть доходов от хозяйства — собственность женщин. Такое их положение в семье и жизни деревни имеет давнюю традицию.